Отзывы на книгу "восхождение денег" ниал фергюсон. Пуская пузыри

Деньги присутствуют в жизни каждого человека и мало кого оставляют равнодушным. Деньги притягивают и вызывают отвращение. Они определяют исходы войн и помогают создавать прекрасные произведения искусства. Тем удивительнее, что люди в массе своей знают о деньгах очень мало. Знаменитый британский историк Ниал Фергюсон взялся восполнить этот пробел и с блеском выполнил задачу. В своей новой книге «Восхождение денег», увидевшей свет в самый разгар всемирного экономического кризиса (2008–2009 гг.), он восстанавливает путь, пройденный деньгами от древности до наших дней, просто и ясно разъясняет смысл сложных финансовых понятий и терминов, расправляется с наиболее укоренившимися заблуждениями. И разумеется, подробнейшим образом разбирает причины нынешнего кризиса. Сегодня все больше и больше людей становятся частью мировой финансовой системы - и знакомство с финансовой историей мира важно, как никогда прежде.

Введение. В значительной мере прогресс человечества был достигнут именно благодаря деньгам. Можно утверждать, что восхождение человека было бы немыслимо без восхождения денег. Первый и важный шаг на пути к пониманию современных финансовых институтов и оплетающей их терминологии - знакомство с их происхождением. Если вы поймете, откуда взялись те или иные организации и инструменты, вам будет несложно вникнуть и в их нынешнее положение.

Глава I . Немыслимые богатства

В истории человечества были развитые общества, жившие без денег. Пятьсот лет назад без них обходилась империя инков - самое продвинутое общество Южной Америки. Крушение экономики, а с ней и всей империи, случилось в 1532 году. В 1502 году Франсиско Писарро , незаконнорожденный сын испанского идальго, в поисках счастья и богатства пересек Атлантику. Одним из первых европейцев он вошел в Тихий океан через Панамский перешеек, а в 1524 году возглавил первую из трех экспедиций в Перу. Соратники Писарро на высоте 4824 метров над уровнем моря нашли гору, сплошь состоящую из серебряной руды. За период с 1556 по 1783 год «богатая гора» дала 45 тысяч тонн чистого серебра.

Обычно деньгам приписывают сразу несколько ролей. Во-первых, они выступают средством обмена, таким образом устраняя недостатки, связанные с бартером. В качестве единицы счета они упрощают оценку и следующие за ней вычисления. Наконец, деньги позволяют запасать ценность, а значит, и открывают путь для сделок, растянутых во времени и пространстве. Чтобы успешно справляться со своими задачами, деньги должны быть одновременно широко доступными, недорогими в использовании, долговечными, легко делимыми, удобными для переноски и надежными. Золото, серебро и бронза удовлетворяют почти всем требованиям, и именно поэтому на протяжении тысячелетий эти металлы считались идеальным материалом для изготовления денег.

Но и все серебро Нового Света оказалось не в силах усмирить непокорную Голландскую Республику. Англия так и осталась вне владений испанской короны, сошедшей с арены мировой истории вскоре после крушения собственной экономики. В чем же было дело? Серебро для оплаты их завоеваний требовалось в таких объемах, что стоимость самого металла существенно снизилась. Иначе говоря, упала его покупательная способность, выраженная в других товарах. В результате так называемой «революции цен», шедшей целое столетие вплоть до 1640-х годов, впервые за три века взмыла вверх стоимость продуктов питания. Испания в XVI в., как и Саудовская Аравия, Нигерия, Иран, Россия и Венесуэла в наши дни, стала типичной жертвой «ресурсного проклятия»: во всех перечисленных странах исчезли стимулы к развитию иных отраслей экономики и одновременно усилились позиции жаждущих моментальной прибыли автократов. Расширение объема вращающихся в экономике денежных средств приводит лишь к росту цен.

Банкноты, впервые появившиеся в VII веке в Китае, лишь овеществленное обещание выплаты в определенном эквиваленте (отсюда и изначальное название - «долговое обязательство», от английского promissory note). «Веруем в Бога», - утверждает обратная сторона десятидолларовой купюры. Несмотря на заметное снижение покупательной способности доллара за последние полстолетия, мы более или менее довольны бумажными деньгами. Что еще удивительнее, мы радостно пользуемся деньгами, которые вообще не можем увидеть. Нынешние электронные деньги проделывают путь от работодателя до нашего счета в банке, а затем и до наших любимых магазинов, ни разу не принимая вещественную форму. Из этих «виртуальных» денег в основном и состоит столь дорогое сердцу экономистов «предложение денег». Находящаяся на руках у американцев наличность - лишь девятая часть всех средств, входящих в так называемый «агрегат М2», используемый для оценки количества денег в экономике страны. Пожалуй, именно неосязаемость подавляющей массы сегодняшних денег - лучшее свидетельство их природы. Деньги - это вопрос уверенности, если не веры; уверенности в том, кто нам платит, в том, кто выпускает получаемые нами деньги, наконец уверенности в том, что конкретное учреждение выполнит принятые на себя обязательства.

К началу VIII века на территории нынешней Северной Италии располагались многочисленные враждующие между собой города- государства. В наследство от почившей в бозе Римской империи им досталась изумительная в своем роде числовая система, совершенно не приспособленная к вычислениям. Экономическая жизнь итальянцев не шла ни в какое сравнение с развитыми денежными отношениями в империи Аббасидов или Китае династии Сунь. Чтобы открыть для себя современные методы финансового дела, Европа должна была их импортировать.

Огромную роль в этом процессе сыграл молодой математик Леонардо из Пизы, более известный как Фибоначчи. Нам он известен в основном благодаря последовательности чисел Фибоначчи (0, 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21…), где каждое число равно сумме двух предыдущих, а его отношение к непосредственно предшествующему члену последовательности стремится к знаменитому «золотому сечению» (около 1,618). Последовательность удивительно точно отражает количественную сторону множества природных феноменов (на роль примера просится фрактальная геометрия папоротников и морских раковин; подробнее см. ). Фибоначчи открыл для европейских глаз арабский метод записи цифр. Наступала новая эпоха: отныне математика будет широко использоваться в работе с деньгами вообще и для кредитных операций в частности.

Рождение банковского дела. Первым - в 1609 году - открылся Амстердамский расчетный банк. В 1760 году на 19 миллионов флоринов депозитов приходилось более 16 миллионов флоринов резервов. Банковская паника была практически исключена: даже если бы все вкладчики разом потребовали вернуть деньги, банк без труда удовлетворил бы их требования. Будучи сверхнадежным, такой банк не мог выполнять функцию, без которой мы не можем представить его сегодня: создание кредита.

Спустя почти полвека Банк Швеции помещал в резерв лишь часть депозитов, а остальное выдавали нуждающимся, таким образом первыми в мире применяя на практике технику «частичного резервирования». В банке рассудили, что вероятность массового наплыва вкладчиков за деньгами мала и в резерве достаточно оставлять лишь небольшую долю всех депозитов. В результате обязательства банка состояли из депозитов (по ним банк платил проценты) и резервов (их банк не мог отдать под процент), а его активами были выданные (под процент) ссуды.

Третье, и последнее важное событие произошло в Лондоне: в 1694 году там был учрежден Банк Англии. В 1742-м ему удалось установить частичную монополию на выпуск банкнот особой формы беспроцентных долговых обязательств, призванной упростить расчет в отсутствие банковских счетов у обеих сторон.

Чтобы осознать всю мощь этих трех инноваций, студентам программы MBA Гарвардской школы бизнеса предлагают поучаствовать в игре. Профессор вкладывает $100 в воображаемый банк одного из студентов и получает квитанцию о сделанном вкладе. Предположим для простоты, что студент-банкир работает с нормой резервирования в 10% (то есть помещает в резерв 10 центов с каждого доллара депозитов); в таком случае он отдает в центральный банк эти самые 10% - 10 долларов, - а оставшиеся 90 долларов ссужает одному из клиентов. Пока клиент обдумывает, на что употребить полученный кредит, он кладет деньги в другой банк. Банк работает с такой же нормой резервирования и складывает в центральный банк 9 долларов, выдавая другому клиенту свободные деньги - 81 доллар.

М0 («эм ноль») называя также «денежная база» или «деньги повышенной мощности» включает все обязательства центрального банка, то есть наличность и резервы частных банков, помещенные в центральный в качестве депозитов. M1 («узкие деньги») это наличные деньги вкупе с депозитами до востребования. Когда деньги оказываются помещены в три банка, воображаемый М0 равен скромным 100 долларам, а вот M1 составляет уже 271 доллар (100 + 90 + 81). И хотя упрощения налицо, едва ли найдется более наглядное доказательство того, как важна современная система частичного резервирования для создания кредита и денег как таковых.

Распространение в западном мире безналичного внутрибанковского и межбанковского расчета с одной стороны, системы частичного резервирования с другой и монополии центральных банков на выпуск банкнот с третьей привело к глубинным изменениям в самой природе денег.

В 1924 году Джон Мейнард Кейнс хлестко охарактеризовал золотой стандарт как «пережиток эпохи варварства» (подробнее см. ). В тоже время у золотого стандарта были неоспоримые преимущества. Стабильные обменные курсы вели к предсказуемым ценам, снижая издержки торговли, а уверенность в долгосрочном уровне цен помогала формировать инфляционные ожидания. Привязка к золоту дисциплинировала правительства - те придерживались умеренной фискальной и монетарной политики. Но у такой денежной системы есть изъяны: ориентация на товарный стандарт, равно как и на иные валюты, толкает денежные власти страны к выбору между свободным движением капитала и независимой от других государств монетарной политикой. Либо то, либо другое.

Для поддержания курса на необходимом уровне центральный банк должен постоянно менять краткосрочную ставку процента. Если предложение товара - якоря денежной системы - ограничено, как это было с золотом в 1870-х и 1880-х, результатом вполне может быть дефляция. Ну и наконец, золотой стандарт, как и любой другой, - прекрасный разносчик финансовой заразы, в чем весь мир убедился после 1929-го, имея дело с очередной инкарнацией стандарта. А вот если денежная система основана на банковских вкладах и плавающих обменных курсах, то приведенные выше проблемы ей нипочем. Кончина золотого стандарта была протяженной и мучительной. Мало кто всплакнул о покойнике, когда 15 августа 1971 года Ричард Никсон положил конец его (и нашим) терзаниям, прикрыв так называемое «окно», сквозь которое доллары при определенных условиях могли быть обращены в золото. Так разорвалась многовековая связь денег с ценным металлом.

Развитие кредитно-долговых отношений стало залогом обогащения населяющих Землю народов в ничуть не меньшей степени, чем, скажем, горное дело, промышленность или мобильная телефония. Только надежные банки - такие, куда люди могут приносить свои сбережения без боязни их потерять, - обеспечат перетекание средств от праздных к работящим.

Глава II . Человек - человеку: долг

Если возникновение банковского кредита мы считаем первой в цепи великих революций на пути восхождения денег, то рождение облигации, без всяких сомнений, - это революция под номером два. Государства и крупные корпорации, если они нуждаются в займах, выпускают облигации в надежде привлечь средства широкого круга людей и учреждений, а не только банков.

Хотим мы того или нет (в подавляющем большинстве случаев мы об этом просто-напросто не знаем), рынок облигаций касается каждого по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, именно туда вкладывается значительная часть тех средств, что мы копим в надежде на безбедную старость. Во-вторых, правительства крупных стран считаются самыми надежными должниками, а рынок облигаций огромен, и в итоге именно он диктует экономике долгосрочные ставки процента.

Первые государственные облигации появились во Флоренции в XIV в.

Легенда гласит, что свои первые миллионы Ротшильды заработали благодаря прозорливости Натана - тот правильно оценил влияние исхода сражения при Ватерлоо на цену английских облигаций. Так вот, это неправда. В другом изложении миф звучит иначе: поняв, к чему идет дело, Натан прямо с поля битвы бросился в ближайший порт, пересек бушующий Ла-Манш и успел купить облигации прежде, чем известие о победе Веллингтона достигло Англии и взвинтило их цены до небес. После Ватерлоо Ротшильды не то что не озолотились - они чуть было не пошли по миру. Их состояние было нажито не благодаря торжеству англичан, но вопреки ему.

А было так. Накануне битвы при Ватерлоо Натана подвело чутье. Скупая золото в гигантских объемах, он рассчитывал, что, как и все войны с Наполеоном, эта будет затяжной. Но Веллингтон одержал быструю победу и вошел в историю. Братья фактически сидели на куче предназначенных для финансирования уже завершившейся войны денег. С заключением мира великие армии - победительницы Наполеона могут быть расформированы, а коалиция союзников распадется. А значит, не будет больше никаких жалований солдатам и подачек друзьям Англии на континенте. Военный рост цены золота с неизбежностью обернется падением в мирное время. Приготовившийся получить баснословные прибыли и стать живой легендой Натан теперь думал, что делать с огромными - и растущими с каждым днем - убытками. Ротшильды рискнули и вложили все свое золото в облигации. Натану хватило самообладания, чтобы более года продержать облигации на руках. Он продал их только в ноябре 1817 года, когда те поднялись более чем на 40% (рис. 1).

23 декабря 2001 года правительство Аргентины объявило о полном моратории на выплату внешнего долга, включая облигации на сумму порядка 81 миллиарда долларов. Такие суммы не отказывался выплачивать никто и никогда. Сквозь призму аргентинского кошмара видно, насколько уязвим внешне столь могучий рынок облигаций. После тяжелейших переговоров - долг Аргентины составляли 152 вида бумаг в шести различных валютах в восьми юрисдикциях - большинство кредиторов (всего их было около 500 тысяч) пошли на беспрецедентный шаг и согласились принять к оплате новые облигации, почти втрое урезав свои требования. Аргентина справедливо считала, что провернула очень удачную сделку, а экономисты и по сей день недоумевают, почему вообще находятся страны, трепетно относящиеся к своим обязательствам перед иностранными кредиторами.

Глава III . Пуская пузыри

Восхождение денег продолжается: наступила эпохи банков, родилась облигация, а теперь мы проследим, как возникли и развивались акционерные корпорации с ограниченной ответственностью. «Акционерные», потому что капитал компании принадлежит великому множеству отдельных вкладчиков, а те наслаждаются «ограниченной ответственностью» - компания обладает своим юридическим «лицом», и в случае провала затеи инвесторы не рисковали всем своим имуществом. На кону стоит лишь та часть средств, что ушла на покупку доли в компании. Для множества мелких предприятий наиболее разумной формой ведения дел остается товарищество.

Каждый день, каждую минуту на фондовых биржах мира проходят голосования: публика выносит всестороннее суждение о перспективах того или иного предприятия. Современный фондовый рынок нельзя представить без биологических аналогий. Оптимистично настроенных покупателей называют быками, мрачных продавцов - медведями. Первый обмен акций на деньги произошел четыре века назад, и лишь немногим позже лопнул первый в череде мыльных пузырей на фондовых рынках. Снова и снова котировки акций берут немыслимые и неоправданно высокие планки, но не могут удержаться и падают вниз. Снова и снова, пока курсы летят вниз, обладатели сокровенного знания облапошивают наивных новичков. И каждый раз события развиваются по привычному сценарию: «сдвиг», «эйфория», «мания», «тревога», «вспышка недоверия, или исход».

С пузырями на фондовом рынке во все времена были неразрывно связаны три явления. Во-первых, это, как говорят экономисты, «асимметрия информации». Управляющие неожиданно пошедших в гору компаний лучше осведомлены о положении дел, чем рядовые вкладчики, и пользуются этим в личных целях. Во-вторых - финансовые потоки, не скованные границами государств. Опыт показывает: чем свободнее движется капитал, тем легче надуться пузырю. Наконец, что важнее всего, настоящий пузырь просто немыслим без легкого доступа к новым деньгам. Часто зачинщиком выступает центральный банк.

Вот уже много десятков лет американский фондовый рынок с завидным постоянством обгоняет все остальные. По некоторым оценкам, за семьдесят лет с 1920-х годов его среднегодовая доходность (за вычетом инфляции) составила 4,73%. За последние 40 лет в реальном выражении акции показали рост в 10,3 раза, облигации и векселя - в 3,4 и 1,8 раза соответственно. Экономисты говорят, что высокая доходность акций обусловлена дополнительной «премией за рискованность», пусть часто этот риск очень даже оправдан.

В 1602 году на свет появилась Голландская Ост-Индская компания (ГОК) – первое акционерное общество. ГОК воплощала в жизнь принцип ограниченной ответственности - в случае краха компании владельцы рисковали лишь своими вкладами. Впрочем, о непременных выплатах речи тоже не шло. Пункт 17 устава ГОК осторожно сообщал, что инвесторы будут вознаграждены, как только компания получит прибыль в размере 5% от начального капитала.

В 1612-м выяснилось, что в указанные в ее уставе сроки ГОК ликвидирована не будет. Теперь инвесторы могли получить деньги одним-единственным способом: продажей своих акций. Так возник вторичный рынок для купли-продажи этих акций, а вместе с ним и первая биржа. Примерно в то же время, в 1609 году, был учрежден Амстердамский обменный банк, который начал выдавать ссуды под залог акций ГОК. Компания, биржа, банк - вот три чуда, три вершины треугольника в основании новой экономики.

Причины кризиса 1929 г. не очевидны. Соединенные Штаты завершали 1920-е на высокой ноте. Нейлоновые изделия фирмы Du Pont, стиральный порошок Procter and Gamble, косметика Revlon, радиоприемники RCA, счетные машины IBM – время технологических прорывов, расширявших границы возможного. «Мы, американцы, думали, что заработаем еще больше в будущем потому, - считал Ирвинг Фишер, - что никогда еще наша промышленность не пользовалась так полно плодами деятельности ученых и изобретателей». Как знать, может, целый ворох успехов и привел к сдвигу - верному знаку зарождения пузыря на фондовом рынке. Пузырь надувался до тех пор, пока это позволяли денежные власти, и они же ответственны за последствия.

Милтон Фридман и Анна Шварц считали, что кризис 1929 года приобрел масштабы Великой депрессии при попустительстве Федеральной резервной системы, и привели свои доводы на страницах едва ли не самой значимой работы по экономической истории США (см. Фридман М., Шварц А. Монетарная история Соединенных Штатов 1867−1960 гг. - Киев: «Ваклер», 2007. - 880 с.).

Глава IV . Возвращение риска

Как нам совладать с риском и неопределенностью, связанными с будущим? Ложится ли бремя ответственности на каждого человека? Или в черный день нам стоит ожидать помощи от других людей? А может, государство или, если называть вещи своими именами, налогоплательщики нехотя подставят нам плечо, когда в дверь постучится беда? История управления рисками - это история о том, как самоуверенные люди желали стать финансово защищенными, но раз за разом убеждались: у «будущего» нет единственного числа. Будущих много, они неповторимы и едва ли когда перестанут застигать нас врасплох.

Основной закон страхования - «сбереги сегодня, чтобы выбраться из передряги завтра». У истоков первого страхового фонда, созданного в 1744 году, стояли два священника Церкви Шотландии. Фонд был призван обеспечить существование вдов священников. Однако страхование как таковое появилось задолго до того. Первый бодмерейный договор - он позволял капитану брать заем под залог корпуса своего торгового судна - сделал страхование одним из видов коммерческой деятельности. В 1350-х сначала премия составляла от 15% до 20% страховой суммы и лишь к концу столетия снизилась до 10%. Страхование как отдельное ремесло еще не оформилось - купцы занимались им в свободное от основных забот время.

В середине XVIII в. кофейню Эдварда Ллойда на Тауэр-стрит облюбовали участники зарождавшегося рынка морского страхования. В 1730-1760-е годы встречи и обмен сведениями у Ллойда стали привычным делом, и в 1774-м в здании Королевской биржи было учреждено Общество Ллойда, изначально получившее по 15 фунтов взноса от каждого из 79 пожизненных членов. Будучи свободным объединением участников рынка, Lloyd’s выглядел простовато в сравнении с торговыми монополиями былых эпох. Ответственность андеррайтеров - они ставили свои имена под договорами страхования (от англ. underwrite - «подписаться под чем-либо») и стали известны как «Имена Ллойда» - была ограниченной. Общество жило, как сказали бы мы сегодня, по принципу «предоплаты» - в его задачи входил сбор средств в объеме, достаточном, чтобы расплатиться с обязательствами текущего года и оставить немножечко себе.

Важнейшие открытия XVII–XVIII вв. состоялись в шести областях:

В 1930 году Альфред Манес из Германии, знаток страхования, дал такое определение своему предмету: экономический институт, который основан на принципе взаимности и учреждается для снабжения фонда, необходимость в каковом возникает по факту происшествий с поддающейся оценке вероятностью.

Кто мог подумать в 1740-х годах, что страховые компании и их близкие родственники - пенсионные фонды, постоянно наращивая численность своих подписчиков, в один прекрасный день достигнут уровня самых крупных мировых вкладчиков - так называемых «институциональных инвесторов», задающих настроение на мировых финансовых рынках?

Глава V . Как за каменной стеной

Собственность - любимая экономическая забава англоязычного мира. Как никакой другой аспект финансовой жизни, она будоражит воображение огромных масс людей. Вот почему так популярна игра Монополия . Банки с удовольствием кредитуют желающих приобрести недвижимость. С 1959 года совокупный объем задолженности по ипотеке в США вырос в 75 раз. К концу 2006 года с проживающих в собственных домах американцев причиталась сумма, эквивалентная 99% ВВП страны.

Опора демократии – владельцы недвижимости. До 1930-х годов в своих собственных домах жили лишь 40% американцев. Во время Великой депрессии новый курс Франклина Делано Рузвельта был новым курсом на жилье. Дав миллионам американцев возможность владеть собственными домами, администрация сделала важнейший шаг по направлению к первой в мире демократии домохозяев. А СЩА раз и навсегда получили прививку от красной революции.

Стараниями властей на свет появились типовой договор долгосрочной ипотеки и всенародная система наблюдения и оценки надежности ссуд, и теперь все было готово для выхода на сцену вторичного рынка ипотеки в масштабах всей страны. Он и вышел - в 1938 году, когда Федеральная национальная ипотечная ассоциация, впоследствии прозванная Фанни Мэй (Fannie Мае). Новые меры вели к снижению среднего ежемесячного взноса, что позволило Управлению жилищного строительства пригласить в ряды потенциальных покупателей недвижимости куда больше американцев, чем прежде считалось возможным. Так начиная с 1930-х годов правительство США стало страховщиком на рынке ипотеки, призывая кредиторов и заемщиков общаться без опаски.

Дабы сделать вторичный рынок хоть сколько-нибудь конкурентным, в 1970 г. на арену был выпущен Freddie Mac - Федеральная корпорация жилищного ипотечного кредита.

В начале 80-х Salomon Brothers предложил новую идею: объединить тысячи ипотек и с их помощью обеспечить совершенно новые ценные бумаги, которые затем можно предлагать, как альтернативу государственным или корпоративным облигациям - иными словами, превратить ипотеки в облигации. После объединения ипотек выплаты по ним можно было распределить по категориям с разными степенями рисков и сроками погашения. Первый выпуск этих новых бумаг, обеспеченных ипотеками (известных как СМО, от английского collateralised mortgage obligation), состоялся в июне 1983 года. Началась новая эра в истории американских финансов.

Процесс получил название секьюритизации и создал на рынке облигаций систему, где безличные сделки играют роль бо льшую, чем человеческие отношения. Большинство ипотек было гарантировано государственным трио: Фанни, Фредди и Джини, ну а поскольку те пользовались поддержкой государства, то и облигации становились почти что государственными и, следовательно, получали высокий инвестиционный рейтинг. В период с 1980 по 2007 год объем таких облигаций вырос с 200 миллионов до 4 триллионов долларов. С появлением частного страхования облигаций банки вроде Salomon стали предлагать рынку секьюритизацию кредитов, не пользующихся государственными гарантиями. К 2007 году было секьюритизировано частных ипотек на 2 триллиона долларов. Если в 1980 году в облигации было обращено 10% всех ипотек, то к 2007 году их доля составила уже 56%.

В англоговорящих странах принято считать, что вложения в недвижимость выгодны всегда. Удивительно, как часто эти непреложные истины не выдерживают проверку реальностью. Пусть вы вложили 100 тысяч долларов в американский рынок недвижимости в начале 1987 года. В зависимости от того, какую статистику выбрать, ваше состояние к первому кварталу 2007 года почти утроилось бы - до 275 или 299 тысяч долларов. Но если бы вы вложили эти же деньги в американский фондовый индекс S&P 500, помещая туда же все дивиденды, то по истечении того же срока у вас на руках остались бы 772 тысячи долларов.

Есть еще три фактора, которые надо учитывать при попытке сопоставления вложений в недвижимость по сравнению с вложениями в другие активы. Первый - амортизация. Акциям, в отличие от домов, не нужны ни ремонт, ни новая крыша. Второй - ликвидность. Продать дом гораздо сложнее и дороже, чем акцию. Третий - колебания стоимости. Весь послевоенный период рынок недвижимости был куда устойчивее фондового. Не стоит думать, что цена домов росла себе и росла. С 1989 по 1995 год средняя цена дома в Великобритании упала на 18%, а с учетом инфляции - и на все 37%. В Лондоне падение составило около 47%54. В Японии цены на недвижимость упали более чем на 60% между 1990 и 2000 годами. Пока я писал эту книгу, впервые за целое поколение начали падать цены на недвижимость в США.

Следующее изобретение – субстандартные ипотеки, которые предлагались семьям с плохой кредитной историей.

С помощью CDO субстандартные ипотеки превращались из кредитов с высоким риском невозврата в ценные бумаги с инвестиционным рейтингом. Пузырь надувался. Во всей этой финансовой активности был свой философский камень: «плохого» заемщика из Детройта отделяли тысячи километров от инвестора, который получал доход по облигациям. Риски распределялись по всей планете - от американских государственных пенсионных фондов до органов здравоохранения Австралии и даже до заполярных городских советов. Так, норвежские муниципалитеты Рана, Хемнес и Нарвик вложили 120 миллионов долларов налогоплательщиков в американские ипотечные облигации. Продавцы этих «структурированных финансовых продуктов» уверяли, что процесс секьюритизации дает возможность рисковать тем, кто «справится с этим лучше других». Правда, потом выяснилось, что максимальный риск на себя взяли те, кто понимал его природу хуже других.

Кризис на рынке субстандартных ипотек, начавшийся летом 2007 года, распространился на мировые рынки кредитов. Его жертвами стали некоторые хедж-фонды. Корень проблемы был в кредитно-залоговых обязательствах - CDO. Только в 2006 году их было продано на полтриллиона долларов, половина этого объема была завязана на субстандартные ипотеки. Выяснилось, что цена части CDO была сильно завышена, что было следствием недооценки рисков возможных дефолтов заемщиков.

В течение июля 2007 года рейтинговые агентства начали снижать рейтинги так называемых RMBS CDO. Аббревиатура расшифровывается как residential mortgage-backed security collateralized debt obligations («кредитно-ссудные обязательства, обеспеченные жилищными ипотеками»). В удивительном названии - свидетельство того, насколько сложны эти финансовые продукты. Почти никто не предполагал, что отказы малообеспеченных жителей Детройта и Мемфиса от выплат по субстандартным ипотекам приведут к финансовому обвалу такой силы. Один банк (Northern Rock) был национализирован, другой (Bear Steams) - спешно продан по бросовой цене конкуренту, множество хедж-фондов разорились, банковские списания составили по меньшей мере 318 миллиардов долларов, а общие потери превысили 1 триллион.

Так что нет, владение недвижимостью - не самое надежное вложение капитала. Повальное владение недвижимостью снижает мобильность населения и, соответственно, замедляет выход из спада. Это - оборотная сторона столь привлекательной для многих идеи демократического общества домовладельцев, в котором съемщики становятся собственниками.

В городах по всему миру цены на жилье взлетели выше уровня, который можно было бы объяснить затратами на строительство или доходами от сдачи внаем. По словам экономиста Роберта Шиллера, это было вызвано «всеобщей верой в выгодность вложений в недвижимость» и привело к «классическому спекулятивному пузырю» (о Шиллере см. ).

Глава VI . От империи к Кимерике

Кимерика = КИ тай + АМЕРИКА . Глобализация - быстрая интеграция географически разрозненных рынков труда, капитала, товаров и сырья - началась не вчера. За три десятилетия до начала Первой мировой войны доля мировой торговли в глобальной экономике была почти такой же, как и в последние тридцать лет. В том мире, лишенном границ и виз, доля трудовых мигрантов была, безусловно, выше. Доля международного капитала была ниже, но объем иностранных инвестиций, особенно инвестиций богатых стран в бедные, - гораздо выше. Целое поколение трудилось над строительством первой глобальной экономики. Уничтожена она была за несколько дней. Двух поколений не хватило, чтобы починить мир, разрушенный пушками 1914 года.

С 1930-х по конец 1960-х международные финансовые рынки и идея глобализации были скорее мертвы, чем живы. В июле 1944 года в местечке Бреттон-Вудс в американском штате Нью-Хемпшир будущие триумфаторы Второй мировой войны приступили к созданию финансовой основы мирного времени. В послевоенном мире торговля становилась свободнее, но ограничения на движения капитала никто не отменял. Обменные курсы были зафиксированы, но привязывались теперь не к золоту, а к международной резервной валюте - доллару. Впрочем, сам доллар оставался, пусть почти только на бумаге, привязанным к золоту, запасы которого величественно лежали в хранилище Форт-Нокс в штате Кентукки. По словам одного из создателей новой финансовой системы, Джона Мейнарда Кейнса, «контроль над движением капиталов» должен был стать «неотъемлемой частью послевоенного устройства мира». Крупные суммы пересекали границы лишь в рамках правительственных расчетов. Пример тому - план Маршалла, поставивший на ноги разрушенную войной экономику Западной Европы в 1948-1952 годах.

Международный Валютный Фонд (МВФ) и Всемирный банк (ВБ) предложили курс лечения стран-должников: соблюдение бюджетной дисциплины; налоговая реформа; либерализация процентных ставок; увеличение расходов на образование и медицину; защита прав собственности; приватизация государственной собственности; дерегулирование рынков; установление конкурентоспособного обменного курса; снятие торговых барьеров; снятие барьеров для прямых иностранных инвестиций.

Противники МВФ и ВБ видели в этой политике продолжение классического американского империализма. Они уверяли, что деньги МВФ и ВБ страны-получатели потратят на покупку американских товаров у американских компаний, причем во многих случаях это будет оружие, помогающее сохранить власть кровавых диктаторов или коррумпированных олигархов. А все тяготы структурных реформ лягут на плечи простых граждан кредитуемых стран. От этих обвинений легко отмахнуться, когда они написаны на транспарантах и скандируются толпой сытой западной молодежи. Но когда их повторяют бывшие чиновники финансовых детищ Бреттон-Вудса, стоит прислушаться повнимательнее.

Изначально хедж-фонд был призван снизить рыночные риски за счет открытия коротких позиций, которые оказываются прибыльными, если актив падает в цене. Американская Комиссия по ценным бумагам и биржам дает следующее определение короткой позиции: «любой акт продажи ценной бумаги, не принадлежащей продавцу, или же любая сделка, завершающаяся поставкой ценной бумаги, одалживаемой самим продавцом или его представителем». Главная в карьере Сороса игра на понижение стала также одной из ярчайших страниц британской финансовой истории.

В начале 90-х я был уверен, что спекулянты вроде Сороса вполне могут одолеть Банк Англии в очной схватке. Это было легко просчитать. Ежедневно на валютных рынках торговался триллион долларов. Резервы Банка Англии на этом фоне выглядели смехотворно. Сорос прикинул, что растущие расходы по объединению Германии приведут к росту процентных ставок и, соответственно, курса немецкой марки. В этих условиях привязка фунта к марке - часть политики правительства консерваторов в рамках европейского соглашения о Механизме обменных курсов - становится невозможной. Рано или поздно, рассуждал Сорос, правительство будет вынуждено выйти из соглашения и девальвировать фунт; Сорос был настолько уверен в своей правоте, что поставил на это 10 миллиардов долларов - больше, чем было в его фонде. Он активно занимал фунты и скупал марки по курсу, установленному в рамках Механизма на уровне 2,95 марки за фунт.

И действительно, 16 сентября 1962 г. Британия перестала быть частью Механизма обменных курсов. На обвале фунта фонд Сороса заработал больше миллиарда долларов. Когда фунт рухнул, Сорос заплатил фунтовые долги уже по более низкому курсу и положил в карман разницу. Маленькая деталь: унижение фунта принесло лишь 40% прибыли фонда за тот год.

Что может поставить крест на сегодняшней глобализации, как то произошло с ее предшественницей в 1914 году? Очевидный ответ - ухудшение политических отношений между Вашингтоном и Пекином, вызванное торговым спором, связанным с Тайванем, Тибетом или еще с чем-нибудь. Важный урок, который нам следует извлечь из истории, заключается в том, что большая война может разразиться в любой момент. Чем дольше мир живет без войны, тем сложнее ее всем представить и, возможно, тем легче ей начаться.

Послесловие. Происхождение денег

Существуют три основные причины хронической нестабильности финансовой системы. Во-первых, никакого «будущего» нет - есть лишь множество возможных вариантов развития событий, покрытых пеленой неопределенности, а вовсе не прозрачной накидкой риска. На принципиальное различие между двумя понятиями еще в 1921 году обращал внимание Фрэнк Найт: «Неопределенность не следует пугать с хорошо знакомым нам риском, хотя разделительную линию между ними никто так толком и не провел… Измеримая неопределенность, или собственно «риск»… настолько отличается от неопределенности неизмеримой, что ее вряд ли имеет смысл называть неопределенностью» (подробнее см. ). Проще говоря, большая часть событий в нашей жизни не имеет ну совсем ничего общего с игрой в кости. Раз за разом в ней происходят непохожие друг на друга вещи, либо «уникальные, либо настолько редкие, что на полученных с их помощью данных не построить серьезной теории, не оценить вероятности такого же события в будущем».

Вторая причина своенравности финансовой системы - это поведение людей. Даниель Канеман и Амос Тверски на опытном материале показали, что даже в самых простых ситуациях люди не могут как следует оценить вероятности различных событий (подробнее см. ). «Нарушение инвариантности» - лишь одно из множества возможных эвристических отклонений (для удобства мышления и познания люди подходят к конкретным ситуациям с набором предубеждений), привязанность к которым и отличает обычного человека от homo economicus из неоклассической экономической теории - тот, принимая исключительно рациональные решения, основывается на всей полноте информации и держит в уме ожидаемую полезность для себя возможных исходов. Эксперименты выявили целый набор когнитивных ловушек для нашего разума.

Наше понимание финансовых рынков настоятельно требуется освежить, и помочь тут может разве что бурно развивающаяся дисциплина под названием «поведенческие финансы» (см., например,). Те, кто полагаются на «мудрость толп», хотят сказать, что большая группа людей скорее попадет в точку, чем узкая прослойка самопровозглашенных экспертов (см. ).

Наши когнитивные способности несовершенны, и надо ли говорить, что это результат эволюции? Теория эволюции связана и с третьей причиной столь бурного развития финансовой истории мира -в финансовой жизни находит свое отражение теория Дарвина. Сегодня эволюционная экономика является полноправным разделом экономики. Экономика подчиняется единому закону: выживает сильнейший. Эгоистичный ген преуспевает в размножении и таким образом продолжает жить в организмах будущего; обладающие им фирмы будут процветать и задержатся на этом свете подольше.

Присмотревшись к переменам вокруг себя, фирма в состоянии адаптироваться к ним, и поэтому финансовую эволюцию (как и эволюцию культурную) сподручнее обсуждать в терминах Ламарка, а не Дарвина. Несмотря на все вышесказанное, эволюционный подход дает куда больше ключей для понимания финансовых изменений, чем любая другая модель.

Кризис 2008 г. также поставил под сомнение адекватность действующих международных соглашений о контроле за достаточностью банковских капиталов (так называемые соглашения Базель I и Базель II). Так, в среднем капитал современного европейского банка не достигает и 10% его активов (а иногда и опускается до 4%) - против 25% в начале XX века.

По-английски имя автора книги – Niall. Я спросил у жены (она преподает английский в вузе), как бы она перевела это имя на русский язык. Жена сказала, что может предложить два варианта: Найл и Ниал. Издатели много раз употребляют это имя. Один раз, как Найл (вы это можете видеть на обложке), во всех остальных случаях – Ниал. 🙂

В 1968-м Fannie Мае раскололась надвое: Государственная национальная ассоциация ипотечного кредита (Ginnie Мае) – Джинни – отвечала за небогатых заемщиков вроде бывших военных, а обновленная Fannie Мае перешла в частные руки.

Шесть с половиной тысяч километров тянутся вдоль западного побережья Южной Америки Анды - кривой, скошенный набок позвоночник целого континента. Почти сто миллионов лет назад тектоническая патформа Назка начала медленно, но верно въезжать в плиту, впоследствии ставшую Южной Америкой, и на их стыке образовалась знаменитая горная цепь; высшая точка ее - гора Аконкагуа в Аргентине - на 6700 метров поднимается над уровнем моря. Младшие братья Аконкагуа живут в Чили и, словно охрана в только что начищенных и блистающих латах, оберегают покой столицы - Сантьяго. Если же вы и вправду желаете проникнуться величием Анд, то мой вам совет - отправляйтесь в высокогорную Боливию. Когда на пути из Ла-Паса к озеру Титикака небо заволакивают дождевые облака, оно уходит на второй план, оставляя линию горизонта в распоряжении горных вершин, подобных зубьям ручной пилы.
Глядя на Анды, не верится, что человеку удалось преодолеть эту громадину, подчинить ее себе. Но одна американская компания боялась горных гигантов не сильнее, чем лежащих к востоку тропических лесов Амазонки. Компания эта вознамерилась построить два газопровода: один простирался бы от Боливии до атлантического побережья Бразилии, другой - самый длинный в мире - соединял бы южную оконечность Патагонии и аргентинскую столицу Буэнос-Айрес.
Амбиции капитализма нового образца и их воплощение в умопомрачительных проектах вроде этого стали осуществимы лишь после изобретения того, что стало столпом современной цивилизации, - акционерной компании. Благодаря таким компаниям тысячи незнакомых людей складываются и пускаются в рискованные и дорогостоящие авантюры, требующие огромных затрат капитала здесь и сейчас и лишь потом дающие (или не дающие) прибыль. Восхождение денег продолжается: наступила эпохи банков, родилась облигация, а теперь мы проследим, как возникли и развивались акционерные корпорации с ограниченной ответственностью. «Акционерные», потому что капитал компании принадлежит великому множеству отдельных вкладчиков, а те наслаждаются «ограниченной ответственностью» - компания обладает своим юридическим «лицом», и в случае провала затеи инвесторы не рисковали всем своим имуществом. На кону стоит лишь та часть средств, что ушла на покупку доли в компании. Для множества мелких предприятий наиболее разумной формой ведения дел остается товарищество. Завоевание континентов было бы немыслимо без компаний1.
Компании преобразили мировую экономику не без чужой помощи. В теории зоркие владельцы долей исправно посещают ежегодные собрания акционеров и прямо или косвенно проводят свои пожелания в жизнь с помощью членов правления и таким образом заставляют управляющих компанией отвечать за свои поступки. На практике же компании, да и их управляющих, куда больше заботит реакция фондового рынка, где ежедневно покупаются и продаются тысячи крошечных кусочков предприятия (выбирайте, как их называть - акциями или долями). По сути, цена акции сегодня говорит об ожиданиях относительно прибыльности фирмы в будущем. Каждый день, каждую минуту на фондовых биржах мира проходят голосования: публика деньгами выражает свое мнение по поводу мастерства управляющих, сообщает, насколько привлекательны те или иные товары и чего стоит ждать от главных рынков распространения, словом, выносит всестороннее суждение о перспективах того или иного предприятия.
Фондовые рынки существуют в отдельном мире. Разные люди по-разному оценивают грядущую прибыльность фирм, а по-другому и быть не может, ведь будущее в принципе непредсказуемо. Будь мы вычислительными машинами и учти мы все доступные сведения, наверное, мы пришли бы к единому заключению. Но мы люди, и кое-что человеческое нам не чуждо: мы близоруки и всегда готовы поддаться истерике. Бывает, что инвесторов - всех сразу «накрывает блаженное чувство эйфории, и рынки как по команде взмывают вверх - это и есть «необоснованное воодушевление» из знаменитого выступления бывшего председателя ФРС Алана Гринспена2. Как заметил Кейнс, людьми правит животное чутье, и мыльный пузырь наших ожиданий лопается в ту секунду, когда жадное возбуждение сменяется страхом. Современный фондовый рынок нельзя представить без биологических аналогий. Оптимистично настроенных покупателей называют быками, мрачных продавцов - медведями. Нынешние инвесторы, говорят, напоминают стадо скота эпохи новых технологий - сейчас они пощипывают сочные процентные выплаты, но уже через секунду вполне могут понестись в стойла, сметая все на своем пути. И дело, разумеется, не в аналогиях - в фондовом рынке, как в зеркале, отражается душа человечества. Рынки, как и homo sapiens, подвержены депрессии. Часто у них случается самый настоящий нервный срыв. Рано или поздно надежда (или потеря памяти) торжествует, и все плохое забывается.
Первый обмен акций на деньги произошел четыре века назад, и лишь немногим позже лопнул первый в череде мыльных пузырей на фондовых рынках. Снова и снова котировки акций берут немыслимые и неоправданно высокие планки, но не могут удержаться и падают вниз. Снова и снова, пока курсы летят вниз, обладатели сокровенного знания облапошивают наивных новичков. И каждый раз события развиваются по привычному сценарию.
Акт первый. «Сдвиг». Экономические обстоятельства меняются и создают новые возможности для заработка, Определенные компании пользуются этим.
Акт второй. «Эйфория». Взлет ожидаемой прибыли провоцирует рост котировок акций.
Акт третий. «Мания». Возможность легкого заработка притягивает в отрасль новичков и жуликов; вторые охотно избавляют первых от лишних денег.
Акт четвертый. «Тревога». Знающие люди начинают понимать, что многократный рост цен не имеет под собой реальных оснований, и продают свои акции - пока с прибылью.
Акт пятый, заключительный. «Вспышка недоверия, или Исход». С продажей акций падает их цена и стадное чувство менее опытных покупателей толкает их к выходу с рынка. Мыльный пузырь лопается3.
С пузырями на фондовом рынке во все времена были неразрывно связаны три явления. Во-первых, это, как говорят экономисты, «асимметрия информации». Управляющие неожиданно пошедших в гору компаний лучше осведомлены о положении дел, чем рядовые вкладчики, и пользуются этим в личных целях. Одни всегда знают больше, чем другие, и это нормально, но когда пузырь растет, многие знающие люди вдобавок еще и мошенничают4. Во-вторых - финансовые потоки, не скованные границами государств. Опыт показывает: чем свободнее движется капитал, тем легче надуться пузырю. Матерый делец из крупного финансового центра может не обладать подлинно сокровенным знанием, доступным только посвященным. И все равно он скорее, чем желторотый новичок, правильно выберет время покупки и сбросит акции раньше, чем пузырь лопнет. Пузырь ширится, словно огромное солнце, но слепит не всех, и среди возбужденных охотников за легкой наживой всегда найдутся более и менее разумные. Наконец, что важнее всего, настоящий пузырь просто немыслим без легкого доступа к новым деньгам. Часто зачинщиком выступает центральный банк, и не важно, грешит он деятельно или просто попустительствует чужой безответственности.
История, и история пузырей на фондовых рынках в частности, карает, но почти ничему не учит. Попробуйте посмотреть на мир глазами читателей журнала Business Week - дважды, с разницей в два десятка лет. Обложку номера от 13 августа 1979 года украшала мятая акция в форме потерпевшего крушение бумажного самолетика, а заголовок гласил: «Смерть акций. Инфляция
уничтожает фондовый рынок». Читатель вряд ли мог усомниться в серьезности происходившего:
Мало кто из нас не успел отказаться от акций в пользу более доходных и защищенных от инфляции вложений. А теперь и пенсионные фонды, последний оплот фондового рынка, добились права переводить свой средства из акций и облигаций в недвижимость, фьючерсы, золото и даже бриллианты. Кажется, смерть акций неотвратима, а воскресение им не светит5.
Индекс Доу-Джонса для акций промышленных компаний, старожил среди американских фондовых показателей, в тот день закрылся на отметке 875 пунктов; он лишь на самую малость опередил свое значение десятилетней давности и на 17% отставал от наивысшей точки в 1052 пункта, покоренной в январе 1973 года. После пятнадцати лет разочарований будущее и не могло видеться иначе как в мрачном свете. Но акции не собирались умирать во сне - несколько лет они готовились к наступлению, одному из величайших в истории рынка. Падение Доу-Джонса длилось до августа 1982-го; индекс просел до 777 пунктов, набрал воздуху и начал головокружительное восхождение. Пяти лет не прошло, как он утроился, к лету 1987-го Доу-Джонс - на 2700 пунктах, чего раньше не бывало. Не помешала и мгновенная паника в октябре того же года: подъем очень скоро возобновился. А с 1995-го его темпы заметно возросли. Почти что 10 395 пунктов по состоянию на 27 сентября 1999 года: за какие-то двадцать лет цена средней американской компании увеличилась без малого в 12 раз. В тот день захлебывающиеся от счастья читатели Business Week узнали, что
в нынешних условиях легко вообразить индекс Чарльза Доу берущим высоту в 36 00 пунктов. По крайней мере, так уверяют в своей книге «Доу - 36 000, или Новый способ подзаработать на грядущем росте фондового рынка» Джеймс К. Глассман и Кевин А. Хассет. По мнению авторов, рынок вполне заслуживает столь щедрой оценки и обязательно получит ее через три года или в худшем случае через пять лет, когда с ними согласятся инвесторы... Даже при сегодняшнем показателе «цена-прибыль» на уровне 30 почти все акции торгуются по дешевке. Глассман и Хассет не сомневаются: цена вполне может - и должна - превышать прибыль не в 30, а во все 100 раз...6
Меньше чем через четыре месяца после выхода статьи, когда стало ясно, что ожидания относительно прибыльности высокотехнологичных компаний - «дот-комов» - явно завышены, мыльный пузырь лопнул. К октябрю 2002 года Доу-Джонс упал до 7286 пунктов, откатившись на рубежи 1997 года. С тех пор он существенно вырос, но и в апреле 2008-го, когда я писал эти строки, не составлял даже трети от предсказанного Глассманом и Хассетом уровня.
Если мы сравним общую доходность всех акций (предположив при этом, что дивиденды снова вкладываются в ценные бумаги) с доходностью других активов, например государственных облигаций и коммерческих или казначейских векселей - а по последним можно судить и об очень широкой группе краткосрочных инструментов вроде фондов денежного рынка или вкладов до востребования, - то получим наилучшее представление об истинных успехах американского фондового рынка. Давайте начнем с 1964-го года рождения автора этой книги. В семьдесят раз - вот во сколько к 2007 году вырос бы вклад моих родителей, если бы тогда они имели возможность его сделать, а затем реинвестировали бы все полученные дивиденды. Только подумайте: 10 тысяч
долларов превратились бы в 700 тысяч! Иные ценные бумаги принесли бы им куда меньше. Стоимость разумно подобранного портфеля облигаций возросла бы всего в 23 раза (даже чуть меньше), а векселя и вовсе подорожали всего в 12 раз. И это без учета постоянного увеличения стоимости жизни - она за истекшие четыре с половиной декады поднялась едва ли не в 7 раз. В реальном выражении акции показали рост в 10,3 раза, облигации и векселя - в 3,4 и 1,8 раза соответственно. А вот если бы родители ошиблись и оставили пресловутые 10 тысяч долларов под подушкой, то 85% заначки для их любимого сына были бы съедены инфляцией.
Вот уже много десятков лет американский фондовый рынок с завидным постоянством обгоняет все остальные. По некоторым оценкам, за семьдесят лет с 1920-х годов его среднегодовая доходность (за вычетом инфляции) составила 4,73%. Серебро досталось Швеции (3,71%), за ней финишировала Швейцария с результатом 3,03%, а Великобритания с ее 2,28% чудом уцепилась за место в десятке. Шесть из двадцати семи изученных рынков хотя бы по разу уходили в глубокий минус, обычно на фоне войны или революции. При этом в десяти странах, включая Венесуэлу, Перу и Колумбию, отрицательной (в реальном выражении) была и долгосрочная доходность, а замыкала список Аргентина, чей фондовый рынок в среднем проседал на 5,36% в год7. «Думаешь вперед - бери акции»: кое-где такой подход может и сработать, но далеко не везде8. У нас нет надежных сведений обо всех странах, но и имеющиеся данные красноречиво свидетельствуют о приблизительно пятикратном превосходстве акций над облигациями в течение XX века9. Удивляться тут нечему. В предыдущей главе мы видели, что облигации суть не более чем обещания государства выплачивать проценты на протяжении оговоренного срока, а затем вернуть и основную сумму. Далеко не все чтили свои обязательства одни обесценивали их вместе со своей национальной валютой, другие просто отказывались платить по счетам. Иное дело - акция, доля в капитале заточенной на получение прибыли корпорации. Успех дела сулит акционерам не только дивидендные поступления, но и (скорее всего) рост первоначального капитала. Не обходится и без рисков. Доходность акций куда менее предсказуема и более своенравна, чем проценты по облигациям и векселям. Независимые государства исчезают с лица земли нечасто, а вот в мире компаний такое случается сплошь и рядом. Если корпорация банкротится, держатели облигаций и других долговых расписок получат свои средства в первую очередь, а акционеры часто остаются с носом. Экономисты говорят, что высокая доходность акций обусловлена дополнительной «премией за рискованность», пусть часто этот риск очень даже оправдан.
С какой компанией поведешься...
Десятки тысяч путешественников каждый год посещают церковь Сан-Муазе в Венеции. Десятки тысяч окидывают взором ее вычурный барочный фасад и входят внутрь. И лишь немногие, сделав несколько шагов, замечают у себя под ногами прелюбопытную надпись:
HONORI ЕТ MEMORIAL JOANNIS LAW EDINBURGENSES REGII GALLIA RUM AERARII PREFECTI CLARISSIMA
«Чтим и помним Джона Ло из Эдинбурга, самого выдающегося распорядителя королевской казны Франции». Под тем камнем покоится не простой человек, а первопроходец. Джон Ло первым среди смертных участников фондового рынка придумал, как надуть мыльный пузырь.
Упрямый и самоуверенный шотландец, осужденный на смерть убийца, азартный игрок, финансовый гений с червоточинкой, стоявший у истоков не виданного до того взлета и падения цен, - все это Джон Ло, но не только это. С треском провалив последнюю возможность качественной перестройки старорежимных денежных отношений, он, сам не подозревая, приблизил час Французской революции. История Ло потрясает и читается на одном дыхании, как приключенческая новелла, - и тем печальнее, что мы не извлекли из нее урока. Сейчас самое время ее рассказать.
Ло родился в 1671 году в Эдинбурге в семье состоятельного ювелира, владельца прекрасного замка Лористон на берегу залива Ферт-оф-Форт. В 1692 году юноша прибыл в Лондон, где чередовал заходы в игорные дома со столь же безумными деловыми авантюрами; папашино наследство стремительно шло на убыль. Два года спустя сосед Ло не пожелал долее жить под одной крышей с распутником и его любовницей, и Ло убил обидчика на дуэли. Его арестовали, судили и приговорили к смерти; сбежав из тюрьмы, он направился прямиком в Амстердам.
Если он хотел залечь на дно, то лучшего места было не найти. К 1690-му Амстердам - признанная столица финансовых новшеств. Мы уже знаем, что в конце XVI века в разгар борьбы за независимость от испанской короны нуждавшиеся в деньгах голландцы усовершенствовали итальянский подход к государственному долгу (например, ссуды лотерейного типа привлекали в ряды держателей государственных обязательств азартных людей). Здесь возник Амстердамский обменный банк ^/ББе/Ьапк) - как теперь считается, первый в мире центральный банк, и с его помощью голландцам удалось преобразовать денежное обращение: проблему порчи монеты они решили, перейдя на надежные банковские билеты (подробнее об этом мы говорили в первой главе). Но если вы попросите назвать самое выдающееся изобретение этого народа, я отвечу: акционерная компания.
История ее начинается за сто лет до прибытия Ло. Голландские купцы ломали голову, как нарушить безраздельное господство испанцев и португальцев в торговле восточными пряностями, которая приносила тем огромные барыши. Корица, гвоздичное масло, мускатный орех, перец были замечательными приправами, вдобавок позволяя еде храниться дольше, и европейцы прекрасно это понимали. Веками груженные товарами караваны не в убыток себе шли по Великому шелковому пути из Азии в Европу. Но тут португальцы открыли водную дорогу в Ост-Индию с проходом через мыс Доброй Надежды, и перевозка стала еще
привлекательнее. В историческом музее Амстердама хранится множество полотен, изображающих голландские судна на пути в Ост-Индию и обратно. На одном из самых ранних можно разглядеть подпись: «Четыре корабля пустились в плавание в Бантам, добыли пряности и основали там наш порт. Со своим ценным грузом они вернулись... в Амстердам. Отправились 1 мая 1598 года, вернулись 19 июля 1599 года». Четырнадцать месяцев в открытом море - внушительный срок, но обычно моряков ждало даже более
длительное испытание. И очень опасное: из двадцати двух
покинувших в 1598 году голландские порты кораблей лишь дюжина пристали к родным берегам в целости и сохранности. Понятно, что купцы охотно объединяли усилия. К 1600-му едва оперившиеся ОстИндские компании числом шесть освоили все главные голландские порты. Но вот загвоздка: в заранее оговоренный срок, часто после возвращения кораблей, каждая из них прекращала свою
деятельность и выплачивала вкладчикам их капитал и проценты10. Если бы дела шли так и дальше, то нечего было бы и думать о постройке укрепленных опорных пунктов, столь необходимых для победы над ненавистными португальцами и их испанскими прихвостнями. Теперь не скажешь наверняка, политическая прозорливость или простая жадность вырвала из спячки депутатов Генеральных штатов (парламент Объединенных провинций) и побудила их сделать из шести имевшихся компаний одну большую. Так в 1602 году на свет появилась Голландская Ост-Индская компания (ГОК), или, если быть точным, Объединенная голландская его королевского величества указом созданная Ост-Индская компания (Vereenigde Nederlandsche Geoctroyeerde Oostindische Compagnie), при рождении получившая монополию на торговлю на всем пространстве к востоку от мыса Доброй Надежды и к западу от пролива Магеллана11.
В самом устройстве ГОК было много нового и необычного. Ей был отпущен ровным счетом двадцать один год жизни, а, согласно пункту 7 устава компании, вкладчики могли забрать свои средства уже через десять лет, после первого, промежуточного, подведения итогов, - но на этом сходства с предшественницами заканчивались. По масштабу замысла новое предприятие не имело себе равных. Подписаться на акции мог любой гражданин Провинций, а устав компании нисколько не ограничивал ее совокупный капитал. Купцы, ремесленники, даже слуги - все ринулись скупать заветные бумажки, и скоро в одном Амстердаме набиралось 1143 подписчика, причем только 80 человек из их числа внесли более 10 тысяч гульденов, а 445 - почти половина - ограничились тысячей гульденов или более скромной суммой. Всего удалось собрать 6,45 миллиона гульденов, и ГОК в мгновение ока стала крупнейшей компаний своего времени. Общий капитал главного соперника, учрежденной за два года до того английской Ост-Индской компании, составлял жалкие 68 373 фунта, или примерно 820 тысяч гульденов, поступивших от 219 подписчиков12. Главным покровителем ГОК выступило правительство, всеми силами пытавшееся погасить вражду между различными провинциями, прежде всего между богатой Голландией и менее благополучной Зеландией. Пусть и не поровну, капитал компании все же был поделен между шестью отделениями на местах (одна отвечала за всю Зеландию, а остальные располагались в городах - Амстердаме, Энкхейзене, Делфте, Хоорне и Роттердаме). По палатам распределялись и семь десятков управляющих, по совместительству
- крупных вкладчиков. В числе прочего, они должны были выбирать семнадцать человек, Семнадцать лордов (Heeren XVII) в своеобразный «совет директоров компании». И хотя на Амстердам приходилось больше половины - 57,4% - всего капитала, город мог выдвигать лишь восемь из Семнадцати лордов. Предприимчивый отец семейства Дирк Бас был основателем и одним из первых управляющих предприятием. Судя по известному портрету, глаза у него от вида собственного огромного состояния не разбегались13.
Таким образом, компания была разрублена на крошечные части (partijen) или доли (actien), причем голландское слово actien по смыслу совпадает со своим английским кузеном из выражения а piece of the action («доля в какой-либо деятельности»). Планировалось, что плата за акции пройдет в четыре этапа - в 1603, 1605, 1606 и 1607 годах. Строго говоря, взамен внесенных денег вкладчикам выдавались не сами акции, а скорее свидетельства о получении средств, чеки; ключевым документом в юридическом отношении являлся реестр акционеров ГОК, куда сразу по совершении сделки заносились их имена14. ГОК воплощала в жизнь принцип ограниченной ответственности - в случае краха компании те рисковали лишь своими вкладами15. Впрочем, О непременных выплатах речи тоже не шло. Пункт 17 устава ГОК осторожно сообщал, что инвесторы будут вознаграждены, как только компания получит прибыль в размере 5% от начального капитала.
Сказать по правде, коммерческий успех пришел к ГОК не сразу. Без прочных торговых связей, отлаженного метода работы и готовых к использованию портов об этом нечего было и думать. В 1603-м в Азию ушло первое судно, и за четыре года его путь повторил еще 21 корабль; на это ушло чуть меньше 3,7 миллиона гульденов. Прежде всего было необходимо основать заводы (селитровое производство, текстильные фабрики со складами), продукцию которых затем можно было бы обменивать на пряности. Вскоре голландцам удалось закрепиться в порту Масулипатам на берегу Бенгальского залива и захватить остров Амбойне (ныне Амбон) Молуккского архипелага. Но в 1606 году адмирал Корнелий Мательеф не смог подчинить себе город Малакка на юге Малайского полуостро-
ва, а испанцы легко отбили его атаку на другой молуккский остров
- Макиан. Голландцы решили построить форт на острове Банданейра, главном в «мускатном» архипелаге Банда, но и тут их подстерегала неудача16. К 1608 году, когда воюющие стороны подписали перемирие сроком на двенадцать лет, торговая деятельность принесла ГОК меньше прибыли, чем разграбление кораблей противника17. Склочность компании нравилась не всем, и в 1605-м она лишилась Питера Лейнтьенса, меннонита по вероисповеданию и едва ли не крупнейшего своего вкладчика. Исаак Лемэр, также бывший с компанией в годы ее становления, посчитал, что управляющие наносят вред предприятию, и последовал примеру Лейнтьенса18.
Как повлиял на компанию уход двух серьезных вкладчиков? Да никак. Управляющие попросили у правительства разрешения не обнародовать в 1612 году отчет за прошедшие десять лет - и получили согласие, а вместе с бумагами на полку были положены причитавшиеся желающим деньги. В 1610-м, на радость измученным вкладчикам, Семнадцать лордов, так уж и быть, согласились на выплату дивидендов через год - но, увы, пряностями, так как денег у компании не было. В 1612-м выяснилось, что в указанные в ее уставе сроки ГОК ликвидирована не будет. Теперь инвесторы могли получить деньги одним-единственным способом: продажей своих акций19.
Получается, рождение акционерной компании и фондового рынка разделили всего несколько лет. Первое в истории акционерное общество с широким владением акциями едва успело провести первое в истории первичное публичное размещение акций и встать на ноги, как вдруг откуда ни возьмись возник вторичный рынок для купли-продажи этих акций. Жизнь на нем просто-таки бурлила. Акции ГОК шли нарасхват, и уже к 1607-му каждая третья успела сменить владельца20. Ну а поскольку компания не слишкомто торопилась отмечать проведенные сделки и делала это раз в месяц, а то и в три, множество сделок по акциям ГОК были срочными и позволяли приобретать бумаги сейчас с их поставкой в будущем. Сперва подобные соглашения заключались прямо на улице Вармос или рядом со знаменитой готической церковью Уде-Керк. Но церковь церковью, а места явно не хватало, и в 1608 году было решено возвести на улице Рокин, неподалеку от городской ратуши, крытую биржу (ВеигБ). Прямоугольный двор, колонны по периметру, башня с часами - внешне первая в мире биржа больше всего походила на выстроенный в Средние века оксфордский колледж. Ни одному колледжу, впрочем, и не снилось то, что происходило в этом здании в центре Амстердама каждый день с полудня до двух часов. А происходила там самая настоящая революция. Такой она увиделась современнику, зашедшему на биржу незадолго до окончания торгов: «Они пожимают друг другу руки, кричат, оскорбляют, поносят, пихают и толкают друг друга». Уже тогда быки (//е/71еЬЬегБ) сражались с медведями (сопЬгегт"пеБ). Охваченные волнением игроки «грызли ногти, теребили пальцы, нервно смаргивали, меряли пространство шагами и останавливались каждые четыре шага, чтобы поговорить с собой о важном, прикладывали руку к щеке, словно мучились зубной болью, да к тому же кашляли без видимых причин»21-
Понятно, почему примерно в то же время, в 1609 году, был учрежден Амстердамский обменный банк: без надежного денежного обращения не бывать и фондовому рынку. Голландские купцы недолго посомневались - и начали выдавать ссуды под залог акций ГОК, скрепив своей печатью союз фондового рынка с предложением кредитных средств. Как только банки начали ссужать деньги, акции, по сути, стало можно приобрести в кредит. Компания, биржа, банк
- вот три чуда, три вершины треугольника в основании новой экономики.
Какое-то время казалось, что новые правила, игры позволят недовольным действиями ГОК вкладчикам во главе с обидчивым Лемэром прижать управляющих компанией к стене. Чтобы достигнуть своей цели, Лемэр с единомышленниками сообща начали играть на понижение акций в будущем, но объявление о дивиденде в 1611 году выбило почву у них из-под НОГ22. Акционеры получили живые деньги также в 1612,1613 и 1618 годах23. Ненавистники компании не думали униматься. Неизвестный автор брошюры «Обязательные рассуждения» (Nootwendich Discours) жаловался, что управление компанией весьма запутанно и играет на руку «некоторым своекорыстным управляющим», а те стараются, чтобы «ничего не выходило наружу»: «Можно только предположить, что учетную книгу обтерли свининкой и бросили голодным собакам»24. Отступники настаивали на том, что надо ограничить срок службы управляющих и позволить самым крупным вкладчикам назначать своих представителей в руководящий орган компании.
Люди Требовали пересмотра принципов, как бы мы назвали это сегодня, «корпоративного управления» ГОК и добились своего. В декабре 1622 года свет увидело очередное, на сей раз существенно исправленное и дополненное, издание устава компании. Отныне прежде несменяемые управляющие избирались на трехлетние сроки. А так называемые «важные люди» (акционеры, чья доля в капитале компании не уступала доле управляющих) получили право выдвигать из своего числа Девять мужей для совещания с Семнадцатью лордами по «важным и неотложным делам»; мужи могли следить за отчетностью шести палат и совместно с лордами рекомендовать кандидатов в управляющие. В марте 1623 года к правам Девяти мужей была добавлена возможность присутствовать на встречах Семнадцати лордов (пусть и без права голоса), а при желании они могли даже изучать ежегодные отчеты о закупках. Во власти «важных людей» было назначать проверяющих для отлова ошибок в поданных в Генеральные штаты ведомостях25. Дорога к сердцам самых взыскательных вкладчиков была проложена в 1632 году: теперь дивиденд составлял 12,5%, при том что компания занимала деньги по вдвое более низкой ставке.
В итоге чистая прибыль компании почти без остатка, распределялась между акционерами26. К тому же последние могли больше не опасаться размывания своих долей. Необходимые средства ГОК неизменно добывала одним, хорошо проверенным способом27. Потребность в капитале утолялась не выпуском акций, а раздачей все новых долговых обязательств, обычно облигаций. Компания пользовалась практически безграничным доверием, и в 1670-х именно она выступила посредником при выдаче провинциям Голландии и Зеландии ссуды в 2 миллиона гульденов.
Без выхода в плюс в середине XVII века ничего этого не было бы. А выхода в плюс скорее всего не было бы без Яна Питерсона Куна, воинственного юнца без предрассудков, ради достижения желаемого не гнушавшегося и насилием. Кун подтверждал дела и словами: «Нет ни войны без торговли, ни торговли без войны»28. С соперниками он не церемонился - казнил представителей британской Ост-Индской компании на Амбойне и очистил Бандские острова от местных жителей. Ему словно на роду было написано быть строителем империй: в мае 1619 года Кун захватил крошечный порт Джакарта на острове Ява, дал городу новое имя - Батавия и стал - в нежном возрасте тридцати лет - первым генералгубернатором Голландской Ост-Индии. Кун, а затем и его преемник Антони ван Димен последовательно расширяли голландское влияние в регионе: британцы оставили Бандские острова, Испания уступила Тернате и Тидоре, а потом и Малакка вышла из-под португальского владычества. К 1657-му за голландцами числился почти весь остров Цейлон (ныне Шри-Ланка), а еще через десять, лет они продвинулись вглубь области Малабар на юге сегодняшней Индии и укрепились на острове Целебес (теперь Сулавеси). Голландские поселения все плотнее и плотнее усеивали Коромандельский берег29. Товары пересекали океаны под охраной огневой мощи кораблей вроде «Батавии» (великолепно выполненная ее копия сохранилась в приморском городке Лелистад в Голландии).
Голландцы вели себя агрессивно - и хорошо зарабатывали. К середине 1650-х ГОК крепко держала в руках не только монополию на экспорт гвоздики и муската (разбросанное по многим местам производство перца ей не подчинилось), но и торговлю индийскими тканями с Коромандельского берега30 - и баснословно богатела. Без нее не обходилась и торговля внутри Азии; японские серебро и медь обменивались на ткани из Индии, золото и шелк из Китая. Затем индийский текстиль отбывал на острова в Тихом океане, а оттуда шли перец и пряности, в обмен на которые на Ближнем Востоке можно было приобрести драгоценные металлы31. Осмелев, компания стала предоставлять различные услуги жившим в Азии европейцам вроде Роберта Клайва - взяв Бенгал, он сколотил завидное состояние и отправил его на кораблях ГОК в Лондон с остановками в Батавии и Амстердаме32. На правах первой в мире современной корпорации ГОК умела с выгодой для себя сочетать крупный масштаб с пониженными издержками при заключении сделок и «эффектами сети», в переводе с экономического - преимуществами, связанными со свободным обменом информацией между множеством лиц33. С британской соперницей ГОК разделяла одну головную боль: представители на местах норовили вести дела от своего имени, упускать выгодные сделки или просто-напросто приворовывать - иными словами, решения требовала знакомая любому студенту-экономисту проблема взаимоотношения начальника и подчиненного. Помогла крайне необычно устроенная система вознаграждений, которая поощряла инвестиции и продажи и заставляла людей думать прежде всего о выручке, а не чистой прибыли34. Дела шли в гору. Если в 1620-х с товарами из Азии вернулись 50 кораблей, то в 1690-х - уже 15635. Голландские грузоперевозки в обход мыса Доброй Надежды в 1750-м вдвое перекрыли свой уровень полувековой давности, а десять лет спустя в три раза превосходили достижения британцев36.
Подъемы и падения ГОК на пути к вершине экономического и политического Олимпа незамедлительно отражались на цене акций. А в Амстердаме иначе и быть не могло; поведение тамошних дельцов, жадно впитывавших любые слухи о войне, мире и кораблекрушениях, живо и точно описал на страницах своей книги с говорящим названием «Заблуждения заблудших» (1688) сефардский еврей Иосиф Пенсо де ла Вега. Не сомневайтесь: век с лишком после рождения компании был ее веком. С 1602 по 1733 год акции ГОК выросли с номинала в 100 пунктов до 786 пунктов (правда, выше они уже не поднимались), как будто с 1652-го и до Славной революции 1688-го компания и не страдала от ожесточенной конкуренции с британцами37. Уверенный рост капитала сопровождался частыми выплатами дивидендов, а цены вели себя спокойно, так что крупные вкладчики вроде Дирка Баса становились лишь еще крупнее. Уже к 1650-му совокупные выплаты в восемь раз обогнали первоначальные взносы, и выходило, что акционеры получали нешуточные 27% годовых38. А главное - в безудержном росте Голландской Ост-Индской компании не было ничего дутого. Если знаменитая тюльпаномания 1636-1637 годов - всем пузырям пузырь, то на диво плавное восхождение ГОК растянулось на столетие с хвостиком, да и падение продолжалось целых шестьдесят лет, и только в декабре 1794-го акции откатились на скромную отметку в 120 пунктов. Нечто похожее происходило и с голландской колониальной империей. А вот акции других компаниймонополистов во внешней торговле, так походивших на ГОК, вели себя совсем иначе - взлеты и крушения сменяли друг друга помесячно, если не чаще. И тут самое время вернуться к Джону Ло.
Голландские деньги словно помогли шотландскому отщепенцу прозреть. Хитросплетение связей между Ост-Индской компанией, Обменным банком и биржей не давало Ло спать по ночам. Прирожденный игрок, амстердамскую биржу он предпочитал самому роскошному казино. Дивился проделкам тех, кто играет на понижение, и мастеров торговли ветром (му"лсУЛзлсУе/) - первые в надежде сбить цену на акций ГОК распускали неприятные для нее слухи, вторые и вовсе зарабатывали на том, чего сами не имели (отсюда и несколько издевательское прозвище). Везде, куда ни глянь, пышным цветом распускались все новые финансовые диковинки. Не оставался в стороне и Ло - он изобрел сложную схему, которая страховала участников национальной лотереи от проигрыша.
При всем при этом ему казалось, что в голландской системе чего-то недостает. Было непонятно, зачем, коли они так полюбились рынку, искусственно ограничивалось число акций Ост-Индской компании. Озадачивала Ло и излишняя, на его вкус, сдержанность Амстердамского обменного банка. «Банковские деньги» хоть и были успешны, но так и оставались лишь пометками на полях учетных книг. Если не считать тех чековых расписок, что купцы выдавали в обмен на помещенные в банк монеты из драгоценного металла, деньги не существовали; их просто-напросто не было. В черепной коробке Ло уже роились мысли о принципиальной перестройке всех денежных отношений: в его мечтах ведающий выпуском банкнот государственный банк вроде Банка Англии облекался всеми привилегиями торгового монополиста вроде ГОК. Великому хулигану не терпелось найти достаточно доверчивые народ и страну, чтобы воплотить свои фантазии в жизнь. Кого же выбрать?
Все началось с Генуи, где Ло приторговывал иностранными валютами и ценными бумагами. Следующая остановка - Венеция, дни на бирже, ночи в игорных домах. На паях с графом Айлским он приобрел немало бумаг на лондонской бирже. (Надо думать, Ло пользовался хорошими связями в выс-шем свете. Тем более странным выглядит его поведение. Так, леди Кэтрин Нолз, дочь графа Бэнбери, считалась супругой Ло и родила ему двоих детей, все это время оставаясь законной женой другого человека.) Наконец, в 1705 году он отправил в парламент Шотландии предложение о создании нового банка - позднее оно появилось в печати под названием «Размышления о деньгах и торговле». По замыслу будущего Джона из Эдинбурга, банк должен был выпускать бумаги с процентными выплатами и таким образом лишить монеты роли денег. Обсуждение и осуждение идей Ло стало прощальным вздохом независимого шотландского парламента перед тем, как в 1707 году был подписан Акт о союзе Англии и Шотландии39. Не найдя понимания на родине, Ло начал осаду Турина и в 1711 году добился аудиенции у герцога Савойского Виктора Амадея II. В «Пьемонтских записках» Ло вновь изложил доводы а пользу бумажных денег. По его убеждению, всеобщим деньгам достаточно пользоваться всеобщим доверием, и если оно есть, то бумага ничем не хуже монет. «Я открыл тайну философского камня, признавался он другу, - и теперь могу превращать бумагу в золото»40. Герцог был иного мнения: «Я не настолько богат, чтобы разориться».

Презентация-тренажёр для подготовки к ОГЭ по обществознанию в 2017-2018 учебном году. Вариант 22.

Презентацию подготовил учитель истории и обществознания МОУ «СОШ с. Перекопное Ершовского района Саратовской области» имени Героя Советского Союза Киреева В.И. Ермаков И.А.

№ 1.

№ 1.

Общество от природы отличается тем, что

• является динамической саморазвивающейся системой
• его существование связано с деятельностью живых организмов
• существует взаимозависимость элементов системы

• его развитие связано с понятием «социальный прогресс»

№ 2.

• моральные чувства
• чувство страха
• ощущение недоедания
• ощущение удовольствия

№ 2.

Только будучи членом общества людей, человек может испытывать

• моральные чувства

• чувство страха
• ощущение недоедания
• ощущение удовольствия

№ 3.

• духовной-социальной
• политической-духовной
• социальной-экономической
• экономической-политической

№ 3.

Гражданин Ш. является владельцем небольшой фермы и отцом многочисленного семейства, состоящего из жены и четырёх детей. В каких двух сферах общественной жизни участвует гражданин Ш.?

• духовной-социальной
• политической-духовной

• социальной-экономической

• экономической-политической

№ 4.

• верно только А
• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 4.

Верны ли следующие суждения о человеке и обществе?

А. Развитие общества связано с деятельностью людей: совершенствуя себя, человек совершенствует общество.

Б. Человек прошёл процесс сложной культурной и социальной эволюции, которая невозможна вне общества.

• верно только А
• верно только Б

• верны оба суждения

• оба суждения неверны

№ 5.

• власть, авторитет
• этносы, моральные нормы
• наука, образование
• инвестиции, потребности

№ 5.

Какие из перечисленных терминов используются в первую очередь при описании духовной сферы общества?

• власть, авторитет
• этносы, моральные нормы

• наука, образование

• инвестиции, потребности

№ 6.

• верно только А
• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 6.

Верны ли следующие суждения о самооценке?

А. Правильная оценка своих возможностей, качеств и места среди других людей имеет огромное значение для его развития.

Б. Взаимоотношения человека с окружающими его людьми не зависят от того, как он оценивает себя.

• верно только А

• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 7.

• командно-административной
• патриархальной
• рыночной
• смешанной

№ 7.

Для какой экономической системы характерно государственное регулирование цен на товары и услуги?

• командно-административной

• патриархальной
• рыночной
• смешанной

№ 8.

Функцией денег является

• покрытие бюджетного дефицита
• быть средством накопления
• регулирование цен на рынке

№ 8.

Функцией денег является

• покрытие бюджетного дефицита

• быть средством накопления

• быть показателем благосостояния общества
• регулирование цен на рынке

№ 9.

• купить машину
• купить золотые украшения
• купить земельный участок

№ 9.

Муж и жена М. стараются быть рациональными потребителями. Поэтому свои сбережения они пытаются сохранить таким образом, чтобы процент потери от инфляции был наименьшим. Как им следует распорядиться имеющимися денежными средствами, чтобы потери от инфляции были наименьшими?

• купить машину
• купить золотые украшения
• сделать ремонт и обновить квартиру

• купить земельный участок

№ 10.

• верно только А
• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 10.

Верны ли следующие суждения о бюджете?

А. Основным источником пополнения бюджета являются налоговые поступления

Б. Бюджет РФ утверждается Федеральным Собранием РФ.

• верно только А
• верно только Б

• верны оба суждения

• оба суждения неверны

№ 11.

№ 11.

Одним из положительных последствий социальной стратификации является то, что

• стратификация обеспечивает общественный прогресс

• владение собственностью создаёт статус любого человека
• она гарантирует наличие многочисленного среднего класса
• у человека от рождения имеется тот или иной социальный статус, определяющий его место в обществе.

№ 12.

1) молодёжного

2) профессионального

3) стратификационного

4) этнического

№ 12.

Читая лекцию студентам, профессор отметил, что члены этих сообществ считают себя отличающимися в культурном отношении от остальных социальных сообществ и таким же образом воспринимаются остальными сообществами в обществе. Для их выделения может служить множество различных характеристик, но чаще всего используются язык, история или происхождение (реальное либо вымышленное), религия, стиль одежды. С признаками какого социального сообщества ознакомил профессор своих студентов?

1) молодёжного

2) профессионального

3) стратификационного

4) этнического

№ 13.

• верно только А
• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 13.

Верны ли следующие суждения о социализации?

А. Социализация является многосторонним процессом.

Б. Результаты социализации детей всегда соответствуют ожиданиям их родителей, учителей или сверстников.

• верно только А

• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 14.

• экономики
• власти
• безопасности
• права

№ 14.

Политикой называется деятельность, связанная с отношениями между большими общественными группами и касающаяся

• экономики

• власти

• безопасности
• права

№ 15.

2) по требованию правителя чиновники подготовили новый закон о налогах

№ 15.

Какая из приведённых ситуаций могла произойти только в государстве?

1) на совете вождей было принято решение об объединении племён для отпора общему врагу

2) по требованию правителя чиновники подготовили новый закон о налогах

3) представители двух народностей провели совместный ритуальный обряд

4) в связи с лесными пожарами две воюющие стороны заключили перемирие

№ 16.

• верно только А
• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 16.

Верны ли следующие суждения о разделении властей?

А. Чтобы государство хорошо защищало права граждан, необходимы три сильные и самостоятельные ветви власти.

Б. Принцип разделения властей не является обязательным для демократического государства.

• верно только А

• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 17.

• не является виновным деянием
• нарушает нормы права
• совершается умышленно

№ 17.

Чем преступление отличается от проступков?

• не является виновным деянием
• нарушает нормы права
• совершается умышленно

• имеет наибольшую общественную опасность

№ 18.

№ 18.

Целью международного гуманитарного права является защита

• человека во время международных конфликтов

• экономической независимости производителей
• безопасной жизнедеятельности человека
• ребёнка от посягательства на его жизнь и здоровье

№ 19.

• гражданского
• жилищного
• административного
• уголовного

№ 19.

Гражданин Н. самостоятельно ремонтирует свою квартиру, но поскольку он приходит с работы в 8 часов вечера, то работы в квартире начинаются после 9 часов и заканчиваются около полуночи, что мешает отдыхать соседям. Нормы какого права устанавливают ответственность за данное правонарушение?

• гражданского
• жилищного

• административного

• уголовного

№ 20.

А. Правоохранительные органы призваны охранять права и свободы граждан.

• верно только А
• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 20.

Верны ли следующие суждения о правоохранительных органах?

А. Правоохранительные органы призваны охранять права и свободы граждан .

Б. Правоохранительные органы не имеют отношения к охране государственной собственности.

• верно только А
• верно только Б
• верны оба суждения
• оба суждения неверны

№ 21.

• Орган государственной власти
• Состоит из двух палат

№ 21.

В приведённом списке указаны черты сходства исполнительной и законодательной власти РФ и черты различия исполнительной и законодательной власти РФ. Выберите и запишите в первую колонку таблицы порядковые номера черт сходства, а во вторую колонку- порядковые номера черт различия.

• Орган государственной власти
• Имеет право законодательной инициативы
• Является представительным органом власти
• Состоит из двух палат

Ответ: черты сходства Черты различия

№ 22.

Примеры затрат

В) зарплата труда инженера

Виды затрат

• постоянные
• Переменные

Ответ: А Б В Г Д

№ 22.

Установите соответствие между видами затрат фирмы и иллюстрирующими их примерами: к каждому элементу первого столбца подберите соответствующий элемент из второго столбца.

Примеры затрат

А) транспортные расходы на вывоз готовой продукции

Б) уплата транспортного налога

В) зарплата труда инженера

Г) оплата потреблённой электроэнергии

Д) зарплата труда работниц, шьющих рубашки

Виды затрат

• постоянные
• Переменные

Запишите в таблицу выбранные цифры под соответствующими буквами.

Ответ: А Б В Г Д

2 1 1 2 2

№

Ответ:

№ 23.Социологичекой службой был задан вопрос: «Какая из перечисленных проблем нашего общества тревожит вас больше всего?» Результаты опроса (в % от числа опрошенных представлены в виде диаграммы.

Найдите в приведённом списке выводы, которые можно сделать на основе диаграммы, и

• Наибольший процент опрошенных обеспокоен сокращением производства отечественных товаров.
• Больше всего граждан тревожит недоступность и низкое качество образования и медицинских услуг.
• Около четверти сограждан обеспокоены проблемами политической жизни страны.
• Коррупция и рост преступности наряду с политической жизнью вызывают наименьшую тревогу у граждан.
• Четверть опрошенных обеспокоена ростом цен и безработицей.

Ответ: 2 4 5.

№ 24.

Запишите цифры, под которыми они указаны.

Ответ:

№ 24.

Результаты опроса, отражённые в диаграмме, были опубликованы и прокомментированы в СМИ. Какие из приведённых ниже выводов непосредственно вытекают из полученной в ходе опроса информации?

Запишите цифры, под которыми они указаны.

• За последние годы значительно вырос интерес всех слоёв населения к проблемам коррупции в стране Z.
• Главные проблемы общества, по мнению опрошенных, лежат в социальной сфере.
• Трудно говорить о связи коррупции с политическими ошибками правительства страны Z .
• В стране Z за последние годы качество здравоохранения и образования значительно улучшилось.
• Сокращение производства отечественных товаров граждане рассматривают в качестве одной из трёх важнейших проблем.

Ответ: 2 5 .

№ 25.

Ответ: А Б В

№ 25.

Прочитайте приведённый текст, каждое положение которого отмечено буквой.

(А)Учётно-статистическая карточка на гражданское дело в судах заводится в день поступления искового заявления. (Б)Отчёты о работе судов первой инстанции по рассмотрению гражданских дел и о работе судов по исполнению решений и приговоров отражают все категории гражданских дел и их движение в судах. (В)Показатели дел искового производства носят более сложный характер, и даже специалистов это подчас ставит в затруднительную ситуацию.

Определите, какие положения текста

• Отражают факты 2) выражают мнения

Запишите в таблицу цифры, обозначающие характер соответствующих положений.

Ответ: А Б В

Часть 2.

Прочитайте текст и выполните задания 26-31.

Восхождение денег продолжалось: сначала наступила эпоха банков, затем родилась облигация, и вот появилась акционерная компания. Благодаря таким компаниям тысячи незнакомых людей складываются и пускаются в рискованные и дорогостоящие авантюры, требующие огромных затрат капитала здесь и сейчас и лишь потом дающие (или не дающие) прибыль.

Часть 2.

Капитал в этих компаниях принадлежит великому множеству отдельных вкладчиков, а те наслаждаются «ограниченной ответственностью»- компания обладает юридическим лицом, и в случае провала затеи инвесторы не рискуют всем своим имуществом. На кону стоит лишь та часть средств, что ушла на покупку доли в компании. Для множества мелких предприятий наиболее разумной формой предприятий остаётся товарищество.

Часть 2.

В теории зоркие владельцы долей исправно посещают собрания акционеров и проводят свои пожелания в жизнь с помощью членов правления. На практике же компании куда больше заботит реакция фондового рынка, где ежедневно покупаются и продаются тысячи крохотных кусочков предприятия (акции). По сути, цена акции говорит об ожиданиях относительно прибыльности фирмы в будущем.

Часть 2.

Разные люди по-разному оценивают грядущую прибыльность предприятия, ведь будущее в принципе непредсказуемо. Оптимистично настроенных покупателей называют быками, мрачных продавцов- медведями. Как люди игроки на бирже могут быть близоруки, могут поддаваться истерике. Бывает, что инвесторов накрывает волна оптимизма и радостных ожиданий, и рынки взмывают вверх. Когда возбуждение сменяется страхом, мыльный пузырь ожиданий лопается.

Часть 2.

Государственные облигации- это обещания государства выплачивать проценты на протяжении оговорённого срока, а затем вернуть и основную сумму. Иное дело акция, доля в капитале заточенной на получение прибыли компании. Успех сулит акционерам не только дивидендные поступления, но и рост первоначального капитала. Впрочем, не обходится и без рисков. Доходность акции куда менее предсказуема, чем проценты по облигациям и векселям.

(Н.Фергюсон)

№ 26.

№ 26.

Составьте план текста. Для этого выделите основные смысловые фрагменты текста и озаглавьте каждый из них.

Ответ:

• появление акционерных компаний;
• признаки акционерных компаний;
• права акционеров;
• фондовый рынок и его участники;
• государственные облигации.

№ 27.

№ 27.

Какие три вида ценных бумаг упоминается в тексте?

Ответ:

-акция;

-облигация;

-вексель.

№ 28.

№ 28.

О чём говорит цена акции? Где происходит торговля акциями?

Ответ:

• цена акции говорит об ожидании прибыльности в будущем;
• торговля акциями происходит на фондовом рынке (бирже).

№ 29.

№ 29.

Опираясь на текст, укажите любые две черты акционерного общества. Используя обществоведческие знания, назовите ещё одну.

Ответ:

• – является юридическим лицом;

-члены акционерного общества несут ограниченную ответственность;

-акционеры участвуют в ежегодных собраниях;

2) выплата дивидендов по акциям.

2) политическая ситуация, изменение экономических условий.

Ответ:

• акционерные предприятия создаются специально для извлечения прибыли и используют для этого все возможности, в том числе и связанные с риском;
• доходы по облигациям гарантирует государство, а доходы по акциям зависят от многих факторов, в частности от состояния самого предприятия, которое может разориться.

Использованная литература.

• А.Ю.Лазебникова, Е.Н.Калачёва. Обществознание. 9 класс. Основной государственный экзамен. Типовые тестовые задания. Издательство «Экзамен». Москва. 2018

Чем автор объясняет взлеты и падения цен на акции компаний? Привлекая обществоведческие знания, укажите еще один фактор возможного такого влияния.

Восхождение денег продолжалось: сначала наступила эпоха банков, затем родилась облигация, и вот появилась акционерная компания. Благодаря таким компаниям тысячи незнакомых людей складываются и пускаются в рискованные и дорогостоящие авантюры, требующие огромных затрат капитала здесь и сейчас и лишь потом дающие (или не дающие) прибыль.

Капитал в этих компаниях принадлежит великому множеству отдельных вкладчиков, а те наслаждаются «ограниченной ответственностью» - компания обладает юридическим лицом, и в случае провала затеи инвесторы не рискуют всем своим имуществом. На кону стоит лишь та часть средств, что ушла на покупку доли в компании. Для множества мелких предприятий наиболее разумной формой предприятий остается товарищество.

В теории зоркие владельцы долей исправно посещают ежегодные собрания акционеров и проводят свои пожелания в жизнь с помощью членов правления. На практике же компании куда больше заботит реакция фондового рынка, где ежедневно покупаются и продаются тысячи крохотных кусочков предприятия (акции). По сути, цена акции говорит об ожиданиях относительно прибыльности фирмы в будущем.

Разные люди по-разному оценивают грядущую прибыльность фирмы, ведь будущее в принципе не предсказуемо. Оптимистично настроенных покупателей называют быками, мрачных продавцов - медведями. Как люди игроки на бирже могут быть близоруки, могут поддаться истерике. Бывает, что инвесторов накрывает волна оптимизма и радостных ожиданий, и рынки взмывают вверх. Когда возбуждение сменяется страхом, мыльный пузырь ожиданий лопается.

Государственные облигации - это обещания государства выплачивать проценты на протяжении оговоренного срока, а затем вернуть и основную сумму. Иное дело акция, доля в капитале заточенной на получение прибыли компании. Успех сулит акционерам не только дивидендные поступления, но и рост первоначального капитала. Впрочем, не обходится и без рисков. Доходность акции куда менее предсказуема, чем проценты по облигациям и векселям.
(Н. Фергюсон)

Вымышленная история Шейлока вполне могла протекать на улицах невыдуманной Венеции. А шекспировская пьеса могла бы послужить доходчивой иллюстрацией к трем принципам современного кредитования на ранней стадии его развития: во-первых, зародышевое состояние кредитного рынка позволяет ростовщикам драть грабительские ставки; во-вторых, суды чрезвычайно важны, поскольку при разрешении денежных дрязг обходятся без физического насилия; в-третьих, и совсем не в последнюю очередь, кредиторы – представители этнических меньшинств – легкая мишень для обозленных заемщиков из местного населения. Конец Шейлока печален. Суд признает за ним право требовать возврата обязательства – куска плоти, – закон же запрещает пролитие крови Антонио. Ну а поскольку Шейлок – чужак, закон также требует казнить с отчуждением собственности того, кто посягнул на жизнь христианина. Единственный выход – креститься. После этого все живут долго и счастливо, все – кроме Шейлока.
“Венецианский купец” – богатейший источник важных сведений, касающихся не только антисемитизма, но и экономики. Почему заемщики не всегда отказываются платить своим кредиторам, особенно когда те принадлежат к презираемым национальным меньшинствам? Почему Шейлоки мира сего не всегда остаются в минусе?

Среда обитания акул-ростовщиков, как и их бедных жертв, – весь мир. Например, ими просто-таки кишит Восточная Африка. Но для изучения примитивных рынков кредитования вовсе не обязательно отправляться в развивающиеся страны. Согласно опубликованному в 2007 году докладу Министерства торговли и промышленности Великобритании, к услугам нелегальных ростовщиков прибегают около 165 тысяч домохозяйств. В совокупности они одалживают вплоть до 40 миллионов фунтов стерлингов в год, а возврат этого займа с процентами обходится им чуть ли не втрое дороже. Хотите узнать, почему ростовщики-одиночки редко пользуются расположением населения вне зависимости от национальной принадлежности? Добро пожаловать на мою родину – в Глазго. Запущенные микрорайоны на востоке города уже давно как магнитом притягивают акул-ростовщиков. В Шеттлстоне, где жили мои бабушка с дедушкой, стальные ставни на окнах пустующих зданий – обычное дело, а стены автобусного парка испещрены граффити враждующих группировок. Когда-то жизнь здесь вращалась вокруг чугунолитейного завода Бойда, сегодня жалкое существование в районе влачат безработные, получающие подаяние от государственных щедрот. Шестьдесят четыре года – средняя продолжительность жизни местных мужчин, это примерно на уровне Пакистана и на тринадцать лет ниже показателя по Великобритании. Рожденному здесь мальчику не стоит рассчитывать, что он доживет до пенсии.
Какое раздолье для ростовщиков! Двадцать лет Джерард Лоу был хищником номер один в водах Хиллингтона – еще одного трущобного района Глазго. Офисом этого трезвенника, где он проводил почти все время, служил паб “Аргоси” на Пейсли-Роуд-Уэст. Для работы с клиентами Лоу использовал крайне незамысловатую систему. Будущие заемщики вручали ему документы на получение пособия или выдаваемые для этих же целей карточки для банкоматов – и получали в обмен ссуду, условия обслуживания которой без промедления заносились в учетную книгу. Когда подходило время выплаты пособий, Лоу возвращал должнику карточку и с нетерпением ожидал поступления процентов. Учетная книга была устроена до неприличия просто: следующие друг за другом без видимой закономерности и регулярно повторяющиеся два-три десятка имен и кличек сопровождались указанием на варьирующиеся суммы кредита: “Ал-бородач – 15”, “Упрямец – 100”, “Бернадетта – 150”, “Крошка Каффи – 1210” – и так далее. От стандартной ставки глаза на лоб лезут – она равнялась 25 %. Взяв десятку, через неделю бедолаги вроде бородатого Ала возвращали двенадцать с полтиной (основной капитал плюс процент). Очень часто клиенты Лоу не могли внести очередную порцию денег – не забывайте, что мы говорим о клочке суши, где многие сводят концы с концами, тратя меньше шести фунтов в день. Тогда они занимали еще. И еще. И еще. Скоро счет долгов шел на сотни и тысячи фунтов. Удивительно, пожалуй, лишь то, что люди не проваливались в долговую яму еще быстрее. Формула сложного процента неумолима: 25 % в неделю – это больше и миллионов процентов годовых.
В долгом периоде европейские процентные ставки демонстрируют неуклонное стремление к снижению. Так почему же в XXI веке граждане Великобритании ради ничтожных сумм отдаются на милость дерущих восьмизначные процентные ставки мошенников? Кажется, такие обязательства могут чтить только дураки. Некоторые из клиентов Лоу и в самом деле были умственно неполноценными. Но вменяемое большинство знало: нужно в лепешку расшибиться, но обязательно выплатить эти дикие проценты. О причинах такой убежденности писала газета Scotsman: “Многие из жертв Лоу, прекрасно осведомленные о его репутации, приходили в ужас от одной мысли о просроченном платеже” (прибегал ли Лоу к насилию на самом деле, доподлинно неизвестно) 29 .

Акула попалась в сети: Джерарда Лоу уводят сотрудники отдела по борьбе с незаконным кредитованием полиции Глазго.

Общение с ростовщиком – и Шейлок прекрасный тому пример – неразрывно связано с угрозами, пусть изначально и скрытыми.
Нам не составит труда осудить акул-ростовщиков – их поступки не только безнравственны, но и незаконны. За свои деяния Джерард Лоу получил десять месяцев тюрьмы. Но было бы неверно завершить разговор, даже не попытавшись понять тех объективных экономических причин, что обусловили поведение этого человека. Во-первых, Лоу воспользовался тем, что шеттлстонские безработные не могли получить кредит ни в одном из уважаемых финансовых учреждений. Во-вторых, Лоу был жадным и безжалостным в своей жадности ровно потому, что отлично понимал: вероятность отказа возвращать выданные им кредиты очень велика. Вот квинтэссенция проблемы индивидуального ростовщичества: скромный масштаб этого занятия вкупе с его рискованностью неизбежно ведут к высоким ставкам, а значит, обеспечить бесперебойный возврат кредитов можно лишь запугиванием. В какой-то момент перед ростовщиками возникла дилемма: проявления мягкости урезали прибыль, а жестокие реалисты вроде Джерарда Лоу рано или поздно попадали в руки полиции.
Решение проблемы было таким: ростовщики стали крупнее – и сильнее.

Рождение банковского дела

Шейлок не единственным из ростовщиков на своей шкуре ощутил шаткость положения кредитора, особенно иностранца. Еще в начале XIV века почти все финансовые операции в Италии проходили через один из трех флорентийских банковских домов – Барди, Перуцци или Аччайуоли. Но стоило двум важным клиентам – английскому королю Эдуарду III и неаполитанскому королю Роберто – отказаться от данных слов, и три прославленные семьи исчезли с финансовой сцены так быстро, словно никогда на ней и не появлялись. История их падения – словно притча о том, что неуязвимых кредиторов не бывает. Но в таком случае история семьи Медичи – это сказка о несметных богатствах и власти, поджидающих самых успешных ростовщиков.
Роль Медичи в эпоху Возрождения не знает параллелей в мировой истории. Двое Медичи взошли на папский престол (Лев X и Клемент VII); две женщины из этого рода, Екатерина и Мария, стали королевами Франции. Еще трое были герцогами – Флорентийским, Немурским и Тосканским. Само собой разумеется, и роль летописца знаменитой фамилии досталась не случайному прохожему, а известному и по сей день политическому мыслителю Никколо Макиавелли. Их покровительство распространялось на многих гениев того времени, включая Микеланджело и Голилея. Ну а блеск их архитектурного наследия и по сей день ослепляет прибывающих во Флоренцию туристов: вилла Кафаджиоло и монастырь Сан-Марко, базилика Сан-Лоренцо и выстроенные в середине XVI века грандиозные дворцы-резиденции герцога Козимо де Медичи: бывший дворец Питти, отреставрированный Палаццо Веккьо и здания городской управы (Уффици) со спускающимися к реке Арно дворами 30 . Откуда все это великолепие? Где они взяли столько денег, чтобы заплатить среди прочего за удивительную картину Сандро Боттичелли “Рождение Венеры”? Вкратце ответ таков: Медичи проводили операции с валютой и входили в гильдию менял (Arte del Cambio). Они стали известны как “банкиры”: подобно венецианским евреям, Медичи сидели на лавках (отсюда – banchieri) за выставленными на улицу столами. Первый банк, а лучше сказать прилавок, Медичи располагался на пересечении нынешних виа Порта Росса и виа Арте делла Лана, неподалеку от дворца Кавальканти и главного в городе рынка шерсти.
Говоря, что вплоть до последнего десятилетия XIV века они были скорее бандитами, чем банкирами, мы ничуть не клевещем на уважаемое семейство: среди множества себе подобных оно выделялось разве что самыми низменными проявлениями жестокости, а никак не высоким мастерством финансистов. За какие-то семнадцать лет – с 1343 по 1360 год – не менее пяти Медичи за совершенные ими преступления были приговорены к смертной казни 31 . Кто знает, может, ничего и не изменилось бы, не появись на арене Джованни ди Биччи де Медичи, решивший сделать из членов своей семьи добропорядочных граждан. Ему это удалось, а слагаемые успеха были просты: упорный труд, трезвый образ жизни и умение хорошо считать.
В 1385 году Джованни досталась роль управляющего римским отделением банка, находившегося под начальством флорентийского менялы и его родственника Вьери ди Камбио де Медичи. Вскоре он заработал репутацию хорошего торговца валютой. Одним из наиболее прибыльных для Джованни клиентов был Ватикан, что неудивительно, если учитывать количество проходивших через папскую казну разнообразных валют. Как мы уже знаем, то была эпоха разнообразия денежных систем, и важную роль играли не только золото и серебро, но и неблагородные металлы. Чтобы провернуть даже самую простую сделку, разделенные сотнями километров партнеры должны были установить курс обмена между соответствующими валютами; то же касалось и уплаты налогов. Вернувшийся из Флоренции в 1397-м Джованни считал свой родной город землей самых удивительных возможностей. Человек неуемной энергии, к моменту передачи дел старшему сыну Козимо в 1420 году он успел открыть отделение банка в Венеции; уже потом добавились филиалы в Женеве, Пизе, Лондоне и Авиньоне. Джованни также приобрел доли в двух шерстяных производствах во Флоренции.

Банкир на скамейке: Квентин Массейс. Банкир (1514).

На первом этапе огромную роль в делах Медичи играли векселя (cambium per literas ), использовавшиеся для облегчения торговли еще в Средневековье 32 . Если задолженность одного купца перед другим не могла быть погашена до завершения сделки – возможно, через несколько месяцев, – кредитор был вправе потребовать у должника вексель, а затем использовать его как платежное средство либо обменять на наличность по выгодному курсу у согласного выступить брокером банкира. Взимание процентной ставки квалифицировалось церковью как ростовщичество, но ничто не мешало хитроумному дельцу получать прибыль со сделок с векселями. Медичи поняли это лучше других. Они обходились без чеков: инструкции выдавались в устной форме, а затем заносились в одну из банковских книг. Не было и процентов; в качестве вознаграждения рисковавшие своими деньгами вкладчики получали так называемые платежи discrezione (прямо зависевшие от ежегодных прибылей предприятия) 33 .
Libro segreto – “секретная книга” Джованни ди Биччи де Медичи – удивительный документ, позволяющий понять очень многое о практически молниеносном обогащении его семьи 34 . Отчасти оно объяснялось тщательнейшим подходом к ведению счетов. Да, сегодняшние бухгалтеры нашли бы, к чему прикопаться: Медичи не были знакомы с известным генуэзцам с 1340-х принципом двойной бухгалтерии 35 . При всем при этом аккуратность и упорядоченность записей не могут не вызвать уважения и у современного исследователя. В архивах нетрудно отыскать и ранние примеры финансовой отчетности банка Медичи; как и полагается, банковские резервы и вклады, складывающиеся в обязательства, или vostro, там располагаются на одной стороне, оставляя другую для активов, или nostro в виде ссуд клиентам и векселей. Эти и другие приемы были изобретены гораздо раньше, но важно не это: до Медичи Флоренция не видела столь амбициозного их использования. Оговорка необходима и здесь, ведь главное преимущество Медичи лежало вовсе не в масштабе, а, как сказали бы мы сегодня, в диверсификации их деятельности. Прежде главные игроки на зарождавшемся рынке банковских услуг в Италии были настолько погружены в определенную область, что один отказ платить по счетам вполне мог их прикончить; банк Медичи представлял собой совокупность подчинявшихся особым и независимым друг от друга уставам товариществ. Управляющие местными отделениями банка были не наемными сотрудниками, но младшими компаньонами, и в награду за труды они получали часть прибылей. Децентрализация – вот ключ к поразительной успешности банкиров по фамилии Медичи. В 1402 году они обладали штатом в 17 человек и капиталом в 20 тысяч флоринов. А за период с 1397 по 1420 год прибыль составила 151 820 флоринов, или 6326 флоринов в год – это 32 % годовых! Вскоре после открытия римское отделение рапортовало о более чем 30 % прибыли 36 . Еще одно наглядное свидетельство успешности этой деловой модели содержится в налоговых архивах Флоренции: список принадлежащих Джованни ди Биччи активов на сумму в 91 тысячу флоринов занимает десятки страниц 37 .
В 1429 году лежавший на смертном одре Джованни нашел в себе силы на последний завет наследникам: держать поставленную им планку. Двадцать шесть мужчин по фамилии Медичи пришли отдать последние почести главе семейства, своими делами добившегося уважения многих тысяч людей. Его первенец Козимо к моменту восшествия на папский престол в 1458 году Пия II не просто повелевал Флоренцией: город и человек были неразделимы. С этим не спорил и сам Папа: “У него дома решаются политические вопросы. Все посты заняты его ставленниками… По его велению война и мир сменяют друг друга, переписываются законы… Не называясь таковым, он обладает всеми привилегиями короля”. Иностранным лидерам советовали не терять время на пустые разговоры с кем-либо еще и обращаться непосредственно к Козимо. По словам флорентийского историка Франческо Гуиччардини, “таким авторитетом не обладало ни одно частное лицо со времен падения Рима”. Портрет прекрасного юноши – один из самых известных у Боттичелли – задумывался как посвящение покойному банкиру. На медали помещено лицо Козимо де Медичи, а чуть ниже – подпись: pater patriae, отец отечества. К 1469-му, когда руководство банком перешло к внуку Козимо Лоренцо Великолепному, недавние Сопрано окончательно преобразились в Корлеоне и не думали останавливаться на достигнутом. Благодаря банку прежде немыслимое стало реальностью.

Фрагмент учетной книги банка Медичи.

Пожалуй, “Поклонение волхвов” кисти того же Боттичелли как нельзя лучше схватывает трансформацию финансового дела под влиянием Медичи. Присмотритесь повнимательнее, и вы увидите, что трое мудрецов – это трое Медичи: омывающий ножки Иисуса старик написан с Козимо-старшего, а чуть справа и внизу изображены два его сына, Пьеро – в красном и Джованни – в белом. На картине также присутствуют одетый в светло-голубое Лоренцо и сжимающий свой меч Джулиано. Полотно Боттичелли было заказано главой гильдии банкиров в знак уважения к влиятельной семье. По совести, его следовало назвать “Поклонение Медичи”. Еще не так давно банкиров проклинали – теперь их только что не причисляли к лику святых.
Не всем нравилось, что Флорентийская республика оказалась в безраздельной власти семейства сказочно богатых банкиров. К октябрю 1433 года обстановка накалилась настолько, что Козимо со своими сторонниками был вынужден бежать в Венецию, где провел почти год. А в 1478-м жестокая попытка клана Пацци пресечь гегемонию Медичи закончилась убийством Джулиано, брата Лоренцо Великолепного. Ощутимый ущерб банку наносил и повышенный интерес Лоренцо к политике. Управляющие на местах вроде Франческо Сассетти в Авиньоне и Томмазо Портинари в Брюгге обрели уверенность в себе и перестали неукоснительно следовать указаниям из центра. Со временем зависимость банка от привлечения вкладов лишь усиливалась, а прибыль с торговли и обмена валют становилась все менее предсказуемой. Одна за одной делались дорогостоящие ошибки: ни Карл Смелый, герцог Бургундии, ни английский король Эдуард IV так до конца и не выплатили выданные им в Брюгге и Лондоне соответственно ссуды. Когда жизнеспособность фирмы оказалась под угрозой, Лоренцо не остановился перед разграблением Monte delle Dote – своего рода паевого фонда, источника приданого флорентийских невест 38 . В панике, сопутствовавшей французскому вторжению 1494 года, семья была выслана из города, а все ее имущество изъято и уничтожено. Проповедник-доминиканец Джироламо Савонарола во всех бедах города винил именно Медичи, и его призывы к очистительному “костру тщеславия” были услышаны мгновенно: обезумевшая толпа ворвалась во дворец Медичи и спалила все, включая банковские книги (на уцелевших листах хорошо видны следы огня). Лоренцо словно предвидел будущее в сочиненной им за два десятилетия до того песне:

“Хотите быть счастливым – будьте, ведь неизвестно, что ждет нас завтра”.

Медичи удалось то, чего так долго старались достичь многие банкиры: финансовое благополучие они обратили в твердую валюту наследственной власти и могущества. Они преуспели потому, что выучили главный урок: малое в финансах – враг хорошего. Их банк был крупнее, а спектр предоставляемых услуг – шире, чем у предшественников, что позволило разумнее распределить риски. Интерес к торговле валютой наравне с кредитованием сделал их менее уязвимыми перед лицом невыплат.
Именно итальянской банковской моделью вдохновлялись североевропейские народы, достигшие наивысшего уровня финансового развития в последующие века, – голландцы, англичане и в меньшей степени шведы. Амстердам, Лондон и Стокгольм стали полигонами для финансовых экспериментов и инноваций нового поколения, городами, где появились первые прототипы современных центральных банков. В XVII веке там были основаны три новаторских финансовых учреждения, так или иначе совмещавших частные и общественные функции. Первым – в 1609 году – открылся Амстердамский расчетный банк (Wisselbank), призванный помочь коммерсантам в решении насущной проблемы: на территории Объединенных провинций имели хождение не менее 14 различных валют, не считая большого количества иностранных монет. Расчетный банк ввел в обращение систему чеков и прямых взносов, или переводов, которые кажутся нам чем-то самоочевидным, а тогда возвестили о настоящем прорыве, позволив купцам открывать счета в единой, стандартизованной валюте. Все большее число сделок обходились без наличного расчета. Теперь для совершения платежа было достаточно попросить банк снять соответствующую сумму с вашего счета и перевести ее на счет другой стороны в сделке 39 . Единственным ограничительным фактором в этой системе было почти полное покрытие вкладов резервами из драгоценных металлов и монет. Так, в 1760 году на 19 миллионов флоринов депозитов приходилось более 16 миллионов флоринов резервов. Банковская паника была практически исключена: даже если бы все вкладчики разом потребовали вернуть деньги, банк без труда удовлетворил бы их требования. Будучи сверхнадежным, такой банк не мог выполнять функцию, без которой мы не можем представить его сегодня: создание кредита.
Этот барьер был взят спустя почти полвека с открытием в Стокгольме Банка Швеции, или Riksbank. Предоставляя все те же услуги, что и голландский Wisselbank, Riksbank также задумывался как кредитный, то есть мог служить не только посредником при проведении сделок, но и кредитором. Его руководители помещали в резерв лишь часть депозитов, а остальное выдавали нуждающимся, таким образом первыми в мире применяя на практике технику “частичного резервирования”: сделанные одними вклады обращались в прибыльные ссуды другим. В Riksbank рассудили, что вероятность массового наплыва вкладчиков за деньгами мала и в резерве достаточно оставлять лишь небольшую долю всех депозитов. В результате обязательства банка состояли из депозитов (по ним банк платил проценты) и резервов (их банк не мог отдать под процент), а его активами были выданные (под процент) ссуды.
Третье, и последнее важное событие произошло в Лондоне: в 1694 году там был учрежден Банк Англии. Его основатели думали прежде всего о том, как профинансировать военные амбиции островного государства (в итоге часть государственного долга обменяли на пакет акций банка), которое в свою очередь наделило банк немалыми привилегиями. С 1709 года он единственным среди всех получил право функционировать как акционерное общество (об этом поговорим в третьей главе), а в 1742-м ему удалось установить частичную монополию на выпуск банкнот – особой формы беспроцентных долговых обязательств, призванной упростить расчет в отсутствие банковских счетов у обеих сторон.
Чтобы осознать всю мощь этих трех инноваций, студентам программы MBA Гарвардской школы бизнеса предлагают поучаствовать в несложной денежной игре. Сначала воображаемый центральный банк от имени правительства выплачивает профессору 100 долларов за оказанные тем (не слишком дорогостоящие) консультационные услуги. Осчастливленный таким образом профессор вкладывает полученные купюры в воображаемый банк одного из студентов и получает квитанцию о сделанном вкладе. Предположим для простоты, что студент-банкир работает с нормой резервирования в 10 % (то есть помещает в резерв 10 центов с каждого доллара депозитов); в таком случае он отдает в центральный банк эти самые 10 % – 10 долларов, – а оставшиеся 90 долларов ссужает одному из клиентов. Пока клиент обдумывает, на что употребить полученный кредит, он кладет деньги в другой банк. Банк работает с такой же нормой резервирования и складывает в центральный банк 9 долларов, выдавая другому клиенту свободные деньги – 81 доллар. Спустя несколько ходов профессор предлагает студентам подсчитать, насколько выросло предложение денег в экономике, а заодно и вводит две важнейшие концепции современной денежной теории, денежные агрегаты М0 (“эм ноль”) и M1. М0 (другие названия – “денежная база” и “деньги повышенной мощности”) включает все обязательства центрального банка, то есть наличность и резервы частных банков, помещенные в центральный в качестве депозитов. M1 (“узкие деньги”) – это наличные деньги вкупе с депозитами до востребования. Когда деньги оказываются помещены в три банка, воображаемый М0 равен скромным 100 долларам, а вот Mi составляет уже 271 доллар (100 + 90 + 81). И хотя упрощения налицо, едва ли найдется более наглядное доказательство того, как важна современная система частичного резервирования для создания кредита и денег как таковых.
Затем наступает время неожиданностей: профессор просит первого студента вернуть вложенную сотню. Резервов не хватает, и тот вынужден потребовать у заемщика выданную ссуду, а дальнейшее понятно и без пространных описаний. Повинуясь эффекту домино, M1 сокращается так же быстро и легко, как расширялся за десять минут до того. А студенты начинают проникаться возможными последствиями банковской паники. У первого банка был один-единственный клиент, и для удовлетворения сиюминутного каприза последнего потребовалась сумма, в десять раз превышающая наличные резервы. Судьба первого банкира зависит от его способности выбить заем из клиента, уже поместившего и теперь пытающегося вынуть деньги из второго банка, чья судьба зависит… В общем, вы поняли. Прежде чем выдавать ссуды налево и направо, банкирам стоило бы задуматься о том, насколько ликвидны выданные ими кредиты – насколько легко, когда потребуется, их можно будет обратить в живые деньги.